Это эссе Danielа Solove рассматривает феномен восприятия приватности с точки зрения “нечего скрывать”. Данное восприятие приватности широко распространено среди людей, проживающих в странах с различными степенями демократии. К сожалению среди большинства населения и нашей страны подобное мнение является доминирующим. Не последнюю роль в этом сыграла пропаганда правительств, в которой спецслужбы выступают защитниками граждан от кровожадных преступников.
Перевод unknown
Содержание:
- I. Введение
- II. Аргумент “нечего скрывать”
- III. Концептуализация приватности
- IV. Проблема с аргументом “нечего скрывать”
- V. Заключение
I. Введение
После атак 11 сентября власти развернули обширную слежку и сбор данных. Что касается слежки, то в декабре 2005 г, газета New-York Times обнародовала, что после 11 сентября администрация президента Буша дала тайные полномочия Агентству Национальной Безопасности (АНБ) для проведения прослушивания телефонных звонков американских граждан без ордера. Что касается сбора данных, который включает анализ персональных данных на предмет подозрительного поведения, правительство дало старт многочисленным программам. В 2002 году СМИ опубликовали сведения о том, что министерство обороны создавало проект сбора данных “Тотальная информационная осведомлённость” (TIA), во главе с адмиралом Джоном Пойндекстером. В поле зрения TIA был сбор различной информации о людях, включая финансовую, сведения об образовании, состоянии здоровья и другие. Затем информация анализировалась на предмет подозрительных образцов поведения. Согласно Пойндекстеру: “Единственный способ обнаружить … террористов — это посмотреть образцы активности, основанные на наблюдениях по результатам предыдущих террористических атак, а также учитывая как террористы могут адаптироваться к нашим мерам, чтобы избежать обнаружения”. Когда программа выплыла на свет, были публичные протесты и выступления и сенат США впоследствии проголосовал за отклонение финансирования программы, что неизбежным образом привело к её остановке. Тем не менее, многие компоненты TIA продолжают существовать в различных государственных агентствах, хотя и в менее систематизированном и более тайном виде.
В мае 2006 года газета USA Today ошеломила своей историей о том, что АНБ получила учётные записи пользователей от нескольких крупных телефонных компаний и анализировала их с целью идентификации потенциальных террористов. Эта телефонная база звонков была отмечена как “самая большая база, когда-либо собранная в мире”. В июне 2006 New York Times установила, что власти США получали доступ к банковским записям от общества международных межбанковских транзакций (SWIFT), которое обрабатывало финансовые транзакции сотен банков по всему миру. Многие люди возмутились такими фактами, но многие другие не восприняли это как ощутимую проблему. Причину отсутствия у них беспокойства они объясняют тем, что им “нечего скрывать”.
Аргумент, заключающийся в том, что никаких проблем приватности не существует, если человеку нечего скрывать, регулярно возникает всвязи с многими проблемами приватности. Когда власти разворачивают слежку, многие люди верят, что в этом нет никакой угрозы приватности, за исключением случаев, в которых власти раскрывают незаконную активность, но в таких случаях человек не имеет никаких законных оправданий на то чтобы жаловаться, что ему не дают приватности. Таким образом, если индивидуум вовлечён только в легальную активность, ему не стоит ни о чём беспокоиться. Когда дело доходит до государственной слежки и анализа персональной информации, многие люди начинают спорить, что ущерб приватности возможен только при “вытаскивании скелетов из шкафов”. Например, предположим, власти изучили чьи-то телефонные записи и нашли, что данный человек звонил своим родителям, другу в Канаду, в видеомагазин и службу доставки пиццы. “Ну и что?”, может сказать этот человек. “Меня эта информация никак не смущает и не унижает. Если кто-то спросит меня, я с радостью сам им расскажу в каких магазинах я делаю покупки. Мне нечего скрывать”.
Аргумент “нечего скрывать” и его варианты заметно преобладают в популярных рассуждениях о приватности. Эксперт по безопасности данных Брюс Шнайер называет его “самым распространённым возражением против защитников приватности”. Учёный-юрист Джеффри Стоун отмечает его как “рефрен, всё сводящий к простому”. Аргумент “нечего скрывать” — один из первых аргументов, выдвигаемых когда нужно найти баланс между приватностью и безопасностью. В самой убедительной форме он сводится к тому, что потребности в приватности в общем минимальны и тривиальны, так что баланс не в пользу безопасности вызывает беспокойство по поводу её победы. Иногда аргумент “нечего скрывать” ставится в форме вопроса: “Если вам нечего скрывать, то почему вы боитесь?”. Другие спрашивают: “Если вы не делаете ничего плохого, то почему вы должны что-то скрывать?”.
В этом эссе я исследую аргумент “нечего скрывать” и его варианты более глубоко. Борьба с аргументом “нечего скрывать” важна, потому что этот аргумент отражает настроения большого в процентном отношении числа населения. В популярных дискурсах поверхностные заклинания аргумента “нечего скрывать” легко могут быть опровергнуты. Но как только этот аргумент сделан в более сильной форме, он становится труднопреодолимым.
В порядке ответа на аргумент “нечего скрывать” нам необходимо иметь теорию о том, что такое приватность и почему она важна. В своей сути аргумент “нечего скрывать” выходит из концепции приватности и её значения. Что такое на самом деле “приватность”? Насколько важна приватность и как оценить её значение? Как мы уравновешиваем приватность с компенсирующими ценностями? Эти вопросы долго терзали тех, кто находился в поисках разработки теории приватности и оправданий для её легальной защиты.
Данное эссе начинается во второй части с дискуссии вокруг аргумента “нечего скрывать”. Сначала я познакомлю вас с аргументом в том виде, в котором он существует в популярных рассуждениях и рассмотрю частые способы ответа на этот аргумент. Затем я представлю этот аргумент в той форме, которую я считаю сильнейшей. В третьей части я дам краткие рассуждения по поводу моей работы о концептуализации приватности. Я покажу, почему существующие теории приватности были неудовлетворительными, приводили к путанице и препятствовали разработке эффективных законодательных и политических ответов на проблемы приватности. В четвёртой части я дам обоснование, что аргумент “нечего скрывать”, даже в своей самой сильной форме исходит из несомненно ошибочных предположений о приватности и её значении. Вкратце, проблема не в том, чтобы найти ответ на вопрос “Если вам нечего скрывать, то чего вы опасаетесь?”. Проблема по большей части в самом вопросе.
II. Аргумент “нечего скрывать”
В ходе дискуссий вокруг того, представляет ли государственная слежка и сбор данных угрозу приватности, многие люди отвечают тем, что им нечего скрывать. Этот аргумент пронизывает популярные рассуждения по вопросам приватности и безопасности. Например, в Великобритании власти установили миллионы камер наблюдения в публичных местах городов и пригородов, через которые официальные представители смотрят за происходящим на своих мониторах. Девизом данной кампании является утверждение властей: “Если вам нечего скрывать — вам нечего бояться”. В США анонимный представитель Министерства юстиции дал комментарий: “если [представителям властей] нужно читать мою электронную почту … то пусть так и будет. Мне нечего скрывать. А вам?”. Один блоггер комментируя профилирование людей в целях национальной безопасности, высказывается так: “Продолжайте и профилируйте меня, мне нечего скрывать”. Другой блоггер давал такое мнение: “Я не думаю, что людям хотелось бы искать на меня какие-то сведения, мне нечего скрывать! Вот почему я поддерживаю усилия президента Буша по мониторингу наших звонков в целях поимки террористов!”. Варианты аргумента “нечего скрывать” часто встречаются в блогах, письмах к редакторам, интервью для телевизионных новостей и разных форумах. Некоторые примеры включают:
- У меня нет ничего такого, что следовало бы скрывать от властей. Я не думаю, что мне стоит скрывать от властей слишком много. Я не думаю, что они будут беспокоиться по поводу моих разговоров о зловредных соседях.
- Нужно ли мне беспокоиться, что ФБР мониторит мои телефонные звонки? Мне скрывать нечего. Также как и 99.99 процентам населения. Если бы прослушки остановили один из этих инцидентов 11 сентября, были бы спасены тысячи жизней.
- Как я сказал, мне нечего скрывать. И большинству американского народа нечего скрывать. А вот тех, кому есть что скрывать, нужно выследить и воздать по заслугам.
Этот аргумент не из только что недавнего прошлого. Например, один из героев новеллы Генри Джеймса “Ревербератор” (1888 год) размышляет: “Если эти люди совершили какие-то плохие дела, которых они сами стыдятся — он не может испытывать жалости к ним, а если они ничего такого не делали, то не нужно подымать шум из-за того, что об этом узнают другие люди”.
Я так часто встречаю аргумент “нечего скрывать” в новостных интервью, дискуссиях и прочем, что я посвятил этой проблеме некоторые публикации в блоге. Я спросил читателей своего блога Схожие мнения , есть ли хорошие ответы на аргумент “нечего скрывать”? Я получил потоки комментариев на свой пост.
- Мой ответ: “У вас есть занавески?” или “Могу ли я посмотреть расчёты по вашей кредитной карте за последний год?”
- Мой ответ на аргумент “Если вам нечего скрывать …” простой. Я не должен оправдывать свою позицию. Вам нужно оправдывать свою. В следующий раз приходите с ордером.
- Мне нечего скрывать. Но у меня нет ничего такого, чтобы я чувствовал, что я должен показывать вам.
- Если вам нечего скрывать, то вы не живёте полноценной жизнью.
- Покажите мне что есть у вас, а я покажу что есть у меня.
- Это не вопрос о том, что нечего скрывать, это вопрос о том, что есть вещи, про которые любому можно ответить, что это не ваше дело.
- В конце концов, такой подход нравился Иосифу Сталину. Почему кому-то нужно утверждать что-то сверх этого?
Большинство ответов на аргумент “нечего скрывать” — это просто быстрое остроумное парирование. Действительно, если рассматривать вопрос поверхностно, то аргумент “нечего скрывать” можно легко отклонить. Каждый вероятно имеет что-то, что скрывает от кого-то. Как говорил писатель Александр Солженицын: “Каждый в чём-то виновен или у него есть что-то, что следует держать в тайне. Всем уже трудно определить что это.” Аналогично, в новелле Фридриха Дюренмэта “Ловушки”, в которой вероятно невиновный человек впутывается в судебный процесс по группе уволенных адвокатов в целях подложной судебной игры, этот человек спрашивает — в чём будет заключаться его преступление?
“В совершенно ничтожном вопросе” — отвечает ему обвинитель, “Преступление всегда можно найти”.
Кто нибудь обычно думает, что же такое может вынудить даже самого открытого человека заставить хотеть что-то скрывать. Как было отмечено в одном из комментариев в постах из моего блога: “Если вам нечего скрывать, то это практически буквально означает, что вы позволите мне фотографировать вас обнажённым? И я имею полные права на эту фотографию — так что, я могу показать её вашим соседям?”. Канадский эксперт по приватности Дэвид Флэгерти выдвигает схожую идею в своих аргументах:
Нет ни одного чувствующего человека в западном мире, кто бы имел слишком мало или не имел вообще уважения к своей приватности; тот, кто пытается делать подобного рода утверждения, не смог бы продержаться даже нескольких минут перед расспросами об интимных аспектах своей жизни, чтобы не капитулировать перед навязчивостью определённых вопросов такого рода.
Такого рода ответы атакуют аргумент “нечего скрывать” только в его самой экстремальной форме, которая не является особо сильной. Только от высказываний в сети о предпочтениях какого-то человека аргумент “нечего скрывать” не становится особенно убедительным. Но сформулированный в более тонкой манере этот аргумент становится более вызывающим. Во-первых, он должен быть расширен за пределы определённого лица, делающего такое утверждение. В виде высказывания об индивидуальных предпочтениях аргумент “нечего скрывать” сложно опровергнуть, поскольку трудно оспаривать предпочтения одного конкретного человека. Как дополнил в заметках один из комментирующих:
Говоря “мне нечего скрывать”, вы говорите o’кей правительству, ущемляющему права миллионов ваших сограждан американцев, возможно в процессе чего будут порушены их жизни. Для меня аргумент “мне нечего скрывать” в основном сводится к “мне всё равно, что происходит, до тех пор, пока это не происходит со мной”.
В своих более убедительных вариантах, аргумент “нечего скрывать” может быть сделан в более общей манере. Вместо заявления что “мне нечего скрывать”, аргумент может позиционироваться как то, что законопослушным гражданам нечего скрывать. Только если люди замышляют совершение противозаконной деятельности, только тогда им и следует волноваться, но в соответствии с аргументом “нечего скрывать”, люди, вовлечённые в нелегальные дела не имеют законных прав на требования поддержания приватности такого рода активности.
В схожем аргументе судья Ричард Познер заявил: “Когда люди сегодня осуждают недостаток приватности, всё что они хотят, я думаю, это преимущественно нечто другое, чем просто уединение: они хотят иметь больше ресурсов для сокрытия информации о себе, чем другие могут использовать в невыгодном для них отношении”. Приватность включает “право человека скрывать дискредитирующие факты о себе”. Другими словами, приватность возможно быть призвана служить там, где есть что-то, что нужно скрыть и это что-то содержит негативную информацию о человеке. Познер доказывает, что закон не должен защищать людей, утаивающих дискредитирующую информацию. Он аргументирует это тем, как “экономист видит параллель в попытках производителей скрыть дефекты в своей продукции перед продажей”.
Разумеется, можно возразить, что есть и недискредитирующая информация о людях, которую они тем не менее хотят скрыть, поскольку находят её неудобной или просто не хотят чтобы об этом знали другие. В менее экстремальной форме аргумент “нечего скрывать”, не относится ко всей персональной информации, а только к той её части, которая включена в программу государственной слежки. Когда люди отвечают на слежку АНБ и сбор данных, что им нечего скрывать, то более тонким путём понимания этого аргумента следует понимать применение частичных фрагментов информации, собранной в ходе программы АНБ. Информация по поводу набранных телефонных номеров, по которым люди звонят и даже что они говорят в большинстве разговоров часто не является смущающей или дискредитирующей для законопослушных граждан. Возражения на аргумент “нечего скрывать” в виде показа людей в обнажённом виде или раскрытия их глубинных секретов друзьям здесь лишь относительны, так как маловероятно, что такие программы действительно приведут к раскрытию информации такого рода. Этот вид информации имеет малую вероятность быть собранным в ходе правительственной слежки. Даже если это и происходит, большинство людей могут сделать рациональное предположение, что эта информация будет доступна только для узкого круга представителей сил правопорядка и возможно не будет просмотрена непосредственно человеческими глазами. Компьютеры могут сохранять данные и анализировать их на образцы, но человек может и не иметь контакт с этими данными. Как аргументирует Познер:
Говорят, что сбор, осуществляемый преимущественно электронным способом, означает, что гигантские объёмы персональных данных подвергаются нарушению приватности. Но машинный сбор и обработка данных не может как таковой нарушать приватность. В связи с их объёмом, данные сначала просеиваются на компьютерах, которые ищут по именам, адресам, телефонным номерам и т.д., которые могут иметь разведывательное значение. Это предварительное просеивание далеко от нарушений приватности (компьютеры — создания бездушные) и удерживает большинство приватных данных от прочтения любым офицером разведки.
Есть один последний компонент большинства убедительных версий аргумента “нечего скрывать” — сравнение относительной ценности в потребности в приватности, которая нарушается властями, и потребностей в поддержании безопасности. Как хитро подметил один из комментирующих в моём блоге: “Вы не можете говорить о том, как люди реагируют на потенциальную потерю приватности любым осмысленным способом, не подразумевая того, что большинство людей не думают, что программа АНБ рассматривается как потенциальный обмен небольшого объёма приватности на большую выгоду в области безопасности”. Другими словами, аргумент “нечего скрывать” может быть сделан на основе сравнения относительной ценности между приватностью и безопасностью. Ценность приватности, как даёт понять этот аргумент, является низкой, поскольку информация часто не особенно чувствительна. Единственно, кому стоит беспокоиться по этому поводу – это вовлечённым в нелегальную деятельность, а ценность защиты их приватности низка или не существует вовсе. С точки зрения интересов властей в этом балансе, безопасность имеет очень высокую ценность. Наличие компьютеров, анализирующих телефонные звонки — это не тоже самое, что выставление напоказ всему миру глубоких потаённых секретов или смущающей информации. Машина просто отбрасывает, отправляет в небытие любые образцы, которые не выглядят подозрительными. Другими словами, если вы не делаете ничего плохого, то вам нечего скрывать и нечего опасаться.
Следовательно, в более убедительной форме, чем это часто представляется в популярных обсуждениях, аргумент “нечего скрывать” предстаёт в следующем виде: слежка АНБ, сбор данных и другие правительственные программы по сбору сведений приводят в результате к раскрытию отдельных частей информации небольшому числу официальных представителей властей или даже только правительственным компьютерам. Это крайне ограниченное раскрытие частичной информации вероятно исключает угрозу приватности законопослушным гражданам. Только тот, кто вовлечён в нелегальную активность, имеет причины скрывать эту информацию. Хотя и могут быть некоторые случаи, в которых информация может быть чувствительной или смущающей для законопослушных граждан, ограниченное раскрытие уменьшает угрозу приватности. Более того, интересы безопасности в делах обнаружения, расследования и предотвращения террористических атак очень велики в отличие от минимальных или умеренных интересов в приватности со стороны законопослушных граждан, которые у них могут быть в отношении этих разрозненных кусков информации.
Слепленный в такой манере, аргумент “нечего скрывать” выглядит очень внушительно. Он балансирует на степени, в которой интересы индивидуальной приватности могут быть скомпрометированы ограниченным раскрытием некоторой информации против потенциальных интересов национальной безопасности. В такой схеме построения баланса крайне трудно добиться того, чтобы превалировала приватность.
blackfeather[at]resist.ca (открытый pgp-ключ )