Новости из зала суда Заводского района г. Минска, где сегодня началось слушание по делу “белорусских анархистов”. Дело рассматривает судья Хвойницкая Жанна Анатольевна.

Николай Дедок обвиняется в организации антимилитаристского шествия около Генштаба Беларуси в сентябре 2009 года, проведенного в знак протеста против совместных беларуско-российских военных учений; атаке на казино “Шангри-Ла” в декабре 2009 года в знак протеста против усиления социального расслоения; нападении на здание Федерации Профсоюзов Беларуси, приуроченному к Первомаю, в знак потеста против эксплуатации рабочих.

Игорь Олиневич обвиняется в атаке на Российское посольство в Минске в сентябре 2010 года в знак солидарности с Химкинскими арестантами; организации антимилитаристского шествия около Генштаба Беларуси; атаке на казино “Шангри-Ла”; поджоге отделения “Беларусбанка”, проиуроченном к Первомаю, в знак протеста против существующей экономической системы; нападении на Изолятор временного содержания в сентябре 2010 года с требованием освободить задержанных на тот момент активистов.

Александру Францкевичу вменяют в вину участие в антимилитаристском шествии около Генштаба; нападение на здание Федерации Профсоюзов Беларуси; нападение на опорный пункт милиции в Солигорске, приуроченное к Дням действий против беспредела милиции; взлом сайта Новополоцкого горисполкома.

Максим Веткин фигурирует в эпизодах о поджоге отделения “Беларусбанка” и атаке на Российское посольство.

10.00

Начало заседания. В зал запустили зрителей и родственников обвиняемых. Съемка запрещена. В зале присутствуют только 3 адвоката.

10.10

Начат опрос обвиняемых. Все обвиняемые ранее не судимы. Николай Дедок заявил ходатайство о назначении своим защитником своего отца. Суд отклонил.

10.30

Начали оглашать обвинение:

19 сентября 2009 г. Дедок, Дубовский, Олиневич, Францкевич организовали шествие около Генштаба Беларуси: участвовало не менее 30 человек, они раздали маски, вывели толпу на проезжкю часть, чем нарушили ПДД. Несли баннер, скандировали антигосударственные лозунги. Олиневич привел в действие дымовую гранату, чем нарушил работу Генштаба. Позже распространили видео акции в сети интернет.

Ст. 339 ч.2

5 декабря 2009 г. Дедок, Олиневич, Дубовский и др. неустановленные лица совершили нападение на казино “Шангри-Ла”. Дубовский забросал двери лампочками с краской, бросил сигнальный факел. Дедок осуществлял съемку преступления.

Ущерб: 500 тыс.бел.руб.

Ст. 339.2 и 218.2

9 марта 2010 г. Силивончик, Францкевич и Дубовский напали на опорный пункт милиции в Солигорске. Силивончик разбил окно металлическим прутом, Дубовский забросил туда факел, Францкевич снимал.

Ст. 339.2 и 218.2

1 мая 2010 г. Францкевич с неустановленными лицами взломал сайт Новополоцкого горисполкома.

Ст 349.2, 354, 351.2

30 апреля 2010 г. Дедок, Францкевич, Дубовский спланировали нападение на здание Федерации Профсоюзов Беларуси. Но, Францкевич заболел и занимался осуществлением безопасного отхода. Дубовский разбил окна здания тротуарной плиткой, Конофальский забросил сигнальный факел, Дедок снимал.

Ст. 339.2 и 218.2

Олиневич, Веткин, Дубовский также обвиняются в нападении на “Беларусбанк". Веткин снимал, Олиневич и Дубовский облили вход банка бензином и подожгли.

Ущерб: 10 млн.бел.руб.

Ст. 339.2 и 218.3

30 августа 2010г. атака на посольство России. Обвиняются Олиневич, Веткин, Быстрик. Быстрик снимал атаку, Веткин и Олиневич кидали бутылки.

Ущерб: 53 млн.бел.руб.

Ст. 339.2 и 218.3

6 сентября 2010 Олиневич и Дубовский обвиняются в атаке на ИВС Окрестино. Они подожгли дверь и сожгли факелы.

Ущерб 1.4 млн.бел.руб

Ст. 339.2 и 218.2

11.30

Дедок, Олиневич, Францевич не признают вину. Веткин и Силивончик признают себя виновными частично, т.е по ст 339.2.

13.00

Дает показания Николай Дедок:

Знаком со всеми, кроме Силивончика. В неформальных группировках не состоял. 19 сентября был на дне рождении у своей мамы с 16 до 20 вечера. Спиртное не употреблял. Никого об акции не информировал, сам не присутствовал, команды не раздавал.

Дедку стало плохо во время допроса. Перерыв 15 мин.

Продолжение обвинения Николая Дедка:

По месту жительства изъяты: маска с прорезями для глаз, корпус от ручной гранаты, охотничьи спички, рации, пробки, резиновые перчатки.

Ответы Дедка: рации мои, литература моя. Маска изъята не в моей комнате. Корпус гранаты – подставка для ручек, изъята в квартире у мамы, где я не живу с 2006 г.

Знаком с Юнесом Акдифом. Он меня оговаривает всместе с Конофальским, так как, возможно, сами хотят избежать ответственности. Во время допросов на меня оказывалось давление КГБ и ГУБОП. Меня допрашивали и требовали, чтобы я рассказал, кто поджег российкое посольство, угрожали физической расправой, проблемами в камере и по месту лишения свободы.

5 декабря я спал дома.

Псевдонимами в интернете пользовался, какими не помню, т.к. давно не был в интернете. Имел аккаунт на ютубе.

13.40

Начался допрос Францкевича.

Олиневича, Веткина, Силивончика знаю визуально, с Дедком приятели.

По обвинениям в акции у Генштаба:

я был дома в Новополоцке, в акции не участвовал, остальных обвиняемых на тот момент не знал.

По нападению на пункт милиции в Солигорске:

я гулял с друзьями, Дубовский предложил поучаствовать в акции, мы с Силивончиком согласились. Что за акция Дубовский не уточнил. Я согласия не давал, но и не ушел. Дубовский дал мне камеру и попросил снимать инцидент. Силивончик был с металлическим прутом. Я ему его не давал. Силивончик разбил стекло, Дубовский бросил туда фаер. Я все это снимал. Вину не признаю. Фаер не способен спровоцировать пожар.

По нападению на здание Фпб:

в этот день я был дома, болел. Никакие акции ни с кем не оговаривал. Я не знаю Минска, поэтому не мог сориентировать насчет путей отхода после акции.

Также в материалах дела нет распечаток звонков с участниками акции у Генштаба. Меня не называет ни один участгик акции, кроме Конофальского, который при этом мою роль не описывает.

14.20

После перерыва на обед продолжается допрос Францкевича.

По обвинению в компьютерном саботаже:

в моем пользовании был ноутбук. У других жильцов тоже были компы. Сайт я не взламывал. У меня нет специального образования, работаю программистом, сайты ранее я не администрировал. Я пользовался только своим компьютером. Жесткий диск maxtor не мой, никакая информация не подтверждает, что он мой. На нем обнаружили программу, легальную позволяющую проверить сайт на слабые места, но не позволяющую возможность взлома сайтов.

Шапка с прорезями, перчатки и спички с пробками мои, я их никак не использовал. На меня оказывали давление губоповцы, заставляли признаться в поджоге Беларусбанка. Я направлял жалобы в прокуратуру по этому факту.

*Начался допрос Олиневича.

Знаком со всеми, кроме Силивончика. С Дедком был конфликт личного характера, но он не может стать причиной оговора.

По обвинению в акции у Генштаба:

Об акции узнал из интернета. Предложение принять участие в акции пришло по почте, не помню от кого, т.к. я – участник анархического движения с 13 лет. Участвую в акциях пропагандистского характера, но не радикальных. Некоторых анархистских взглядов придерживались Дедок и Францкевич, но на словах. Также в акции участвовал Богачек. Дубовского и Францкевича там не было. Общего координатора не было.Факт раздачи масок подтвердить не могу. Баннер несли во главе колонны, не видел кто именно нес. Не помню шли ли мы по проезжей части или по тротуару. Жалоб от водителей не поступало. Я привел в действие дымовую гранату для придания большего внимания акции. Я не нарушал закон, я выражал свое мнение по поводу событий в стране. Шашку бросил, чтобы показать, что мы решительно настроены. Другие участники ничего не знали о моем намерении кинуть шашку, это была моя инициатива. Группа из 30 человек и шашка не способны дезорганизовать работу Генштаба нашей страны.

По обвинению в участии в акции у Казино:

В акции я не участвовал, т.к. в тот момент получил травму на тренировке по карате и с трудом пеоедвигался. С Юнесом Акдифом познакомился 5 сентября при попытке узнать о задержании анархистов 3 сентября. Он рассказал, что участвовал в акции у казино и, что сотрудники приходили к нему в колледж. Обстоятельств и участников он не называл.

По обвинению в нападении на Беларусбанк:

Не помню, видел ли в этот день Дубовского и Веткина. Веткин меня оговаривает, почему не знаю.

По обвинению в нападении на Посольство РФ:

В акции я не участвовал. Был дома или у родителей. С Веткиным и Быстриком подготовительных действий не вел.

По обвинению в акции у ИВС Окрестино:

Был на даче у друга Владимира Литвинова с Димой Дубовским. Поехали на дачу, т.к. боялись репрессий после 3 сентября. Выезжал за продуктами в магазин Престон, т.к. он круглосуточный. Хулиганских действий не совершал.

Допрос Веткина

С Олиневичем у меня были дружеские отношения, с Дедком мало общались, с Силивончиком не знаком.

По обвинению в нападении на Беларусбанк:

Мне позвонил Олиневич, пригласил в гости и попросил помочь в проведении акции. Позже подъехали Дубовский и Слюсарь. В чем заключалась акция я не знал. На место акции поехали на машине Олиневича. Возле банка Игорь дал мне фотоаппарат. Слюсарь уехал. Я стал снимать, но не знал, что будет что-то гореть. Думал, что все будет мирно. В объектив я не видел кто и что конкретно делал. Я не признаю свою вину – я просто снимал, ничего не поджигал. В чем были одеты Олиневич и Дубовский не помню. Пожарных не вызвал, т.к. думал, что прохожие вызовут.

По обвинению в нападении на Посольство РФ:

Игорь позвал меня принять участие в акции солидарности с защитниками Химкинского леса. Роли совместно мы не распределяли и вместе не планировали. Как я понял, Быстрик должен был снимать акцию. В тот день мы выехали на машине Олиневича. Быстрик вышел раньше. Мы стали с Олиневичем между домов и он выдал бутылки с бензином: одну дал мне и мне было неудобно отказаться. Также он мне выдал перчатки. Я бросил бутылку на газон и убежал. Что делал Олиневич, я не видел. После акции я поехал домой.

Признаю, что совершил хулиганские действия, но умысла на уничтожение машины у меня не было. Я бросил бутылку на газон.