Почему это нужно
Делать из возможности появления нового общества только революционным путем вывод о ненужности «эволюционной работы» по созданию всевозможных коммун, коопераций, кружков – все равно, что из факта рождения детей женщинами делать вывод о ненужности для продолжения рода мужчин.
Новое общество не может мгновенно возникнуть из ничего. Революция — ни что иное, как быстрая замена старых форм организации общества на новые, и эти новые формы должны откуда-то взяться. Неужели кто-то думает, что они будут созданы сразу, без опыта, без существующего образца и при этом быстро и в достаточном количестве? В идеале эти новые формы должны уже наполнять общество, борясь со старыми, и именно эта борьба в идеале должна привести к революции. В реальности, скорей всего эти новые образцы будут существовать преимущественно в головах и в мечтах, однако, «преимущественно» не означает «исключительно». Во-первых, чем больше их будет существовать на самом деле, тем меньше времени потребуется на то, чтобы создать их в достаточном количестве, а во-вторых, чтобы они существовали в головах и в мечтах и, самое важное, чтобы при переходе из воображаемого мира в реальный они оказались жизнеспособны, у людей уже должен быть хоть какой-то опыт по их созданию, хоть какие-то примеры. Революция должна на что-то опираться, от чего-то отталкиваться, и это что-то должно быть настоящим, а не выдуманным.
Большевики, правда, в свое время считали, что надо сперва захватить власть, а потом уже менять общество. Но, во-первых, они не так уж и сильно собирались его менять, они считали, что завод – идеальная форма организации труда нового общества, надо лишь заменить на нем хозяина, зарплату сменить пайком, а рынок – распределением. Во-вторых, они исходили из того, что всеми этими переменами будет руководить горстка умных и политически грамотных людей, которые лучше всех знают, что и как надо организовать, они собирались сделать это сверху, руками «рабочего государства», этакого аналога «мужицкого царя». И в–третьих, они собирались делать это очень и очень долго, после революции они обещали не коммунизм, а переходный период, при этом ни они, ни их последователи не могли и до сих пор не могут объяснить, когда и как именно будет осуществлен переход от переходного периода к коммунизму, предполагается, что он произойдет сам собой автоматически. По сути дела большевики собирались просто захватить власть (именно это они называли революцией), а дальше создавать новое общество эволюционным путем. Опыт показал, что все подобные попытки кончались не переходом к коммунизму, а каким-то бюрократическим капитализмом. Возможно, кто-то считает, что все это объясняется недоразвитостью общества, в котором эти попытки делались, и что в другой ситуации можно надеяться на успех. Но в этом случае он должен честно признать, что он является, если не большевиком, то их идейным наследником, что он собирается строить новое общество сверху и неизвестно какое время. Тот же, кто собирается строить все снизу, устанавливать не власть, а безвластие, кто считает, что переход от старого общества к новому должен быть революционным, а не эволюционным, что революция должна завершиться победой нового общества, тот должен исходить из того, что создание этого самого нового общества должно быть начато заранее.
Почему это возможно
Один из аргументов противников создания очагов нового общества состоит в том, что все эти очаги будут находиться в жестокой вражде с нынешним строем. Но, позвольте спросить, а что разве само новое общество не будет находиться в жестокой вражде со старым? Разве цель революции не в том и состоит, чтобы новое общество уничтожило старое? Да, какое-то время новые образцы будут погибать, как при атаке первые поднявшиеся солдаты погибают, не добежав до окопов противника. Но без них не будет атаки, а без первых опытов – революции. Говорят: «Революция происходит, когда созревают для этого условия». Но ведь революция это не только разрушение старого общество, но и созидание нового. И для успеха революции должны созреть условия не только для разрушения, но и для созидания, иначе революция выродится либо в бессмысленную бойню, либо – в «цветную революцию». И одним из условий для возможности созидания нового общества, одной из его предпосылок, является существование этого общества хотя бы в рамках отдельных образцов.
Вопреки тому, что думает большинство марксистов, коммунизм не вырастает из капитализма. Наверное, Маркс был прав в том, что капитализм создает экономические предпосылки для коммунизма, проще говоря, он создает технологии, позволяющие организовать экономику по-коммунистически, сохраняя при этом достаточно высокий ее уровень (без которого коммунистическое общество будет просто уничтожено силой со стороны более могущественного эксплуататорского мира). Однако организационные формы, годные для коммунистического общества капитализм не создает, а скорей разрушает. В начале ХХ века революционерам было, на что опираться – остатки докапиталистического общества еще сохранились. Сейчас они тоже сохранились на значительной части Земли, но далеко не везде, и там, где их нет, там надо хоть частично создавать альтернативное общество самим.
Почему это работает
Есть мнение, что такие вкрапления нового общества, такие его части будут для его обитателей ничем не лучше частей общества старого, ибо они будут подвергаться коллективной эксплуатации, они просто будут большими бригадами наемных работников в старом обществе (или коллективным капиталистом, или же, наконец, расслоятся на начальников и работников). Но, во-первых, это не значит, что они не нужны. А во-вторых, это мнение ошибочно, вернее, оно справедливо лишь частично.
Действительно, коммуна может эксплуатироваться капиталистом или его компанией точно так же как любая группа наемных рабочих. Но для этого между коммуной и капиталистическим миром должны быть экономические отношения, причем, организованные по капиталистическим правилам (понятно, что ни один капиталист сейчас не согласится вести отношения с коммуной по правилам коммунистическим и не одна коммуна пока не в силах навязать окружающему миру общение по таким правилам силой, но, тем не менее, я считаю нужным сделать эту оговорку). Однако чем меньше она общается с внешним миром, тем меньше им эксплуатируется. Это относится не только к коммуне, но и к отдельному человеку. Если человек все получает со стороны, ему нужно зарабатывать на это средства, и он эксплуатируется в полной мере. Если он обеспечивает себя всем сам, то он не эксплуатируется вообще. Робинзона Крузо на его острове не эксплуатировал никто. В наше время и то, и другое встречается весьма редко, в большинстве случаев мы имеем дело с промежуточным вариантом. Но, чем меньше человек зависит от капиталистического мира, тем меньше он им эксплуатируется. Разумеется, любая современная коммуна либо будет что-то получать из «обычного» мира, либо ей придется вернуться к кремневому ножу и палке-копалке (а в этом случае она станет просто легко уязвима для вторжения со стороны – от танка каменным топором не отобьешься). Однако она может получать оттуда не все, а лишь часть необходимого ей. И чем меньше эта часть, тем меньше эксплуатация.
Более того. Новое общество, ведь не сможет возникнуть мгновенно по всей Земле. Оно возникнет в одном или в нескольких районах, после чего начнет распространяться дальше, пока не захватит всю Землю. Процесс этот будет революционен, но в ходе него новое общество не сможет общаться со старым исключительно на коммунистической основе, хотя будет стараться навязать ему такое общение силой. Что-то придется и покупать. С одной стороны революционеры будут стараться экспроприировать все богатства, а там, где это не удается, хотя бы заставить их владельцев, когда надо, делиться по справедливости (что для капиталиста крайне невыгодно). С другой – у них не всегда будет хватать на это сил, и им придется идти на компромиссы и соглашаться на какие-то сделки. Да, эти соглашения будут временными, да, они будут нарушаться при первой же возможности, да это будет, образно говоря, не линия границы, а линия фронта, но все-таки они будут. И чем больше их будет, тем больше сохранится эксплуатация нового мира старым, а чем меньше их будет оставаться, тем меньше будет оставаться и эксплуатации. Когда старый мир исчезнет полностью, или когда новый сможет обходиться без него, а там, где не сможет, будет контактировать по своим правилам, это и будет завершением революции. И тут, как мы видим, разница между маленькими искорками нового мира и большим его очагом или даже пожаром только в степени успеха – чем больше очаг, тем больше успех.
Небольшая оговорка
Особо оговорюсь, я прекрасно отдаю себе отчет в том, что в современном обществе такие искры нового мира могут не только гаситься, но и вырождаться, принимать уродливые формы. Иногда это делает их совершенно непригодными для того, чтобы стать опорой революции. А иногда, они перестают быть образцом для подражания, но при этом могут чем-то быть полезны революционерам и до революции, и во время нее. Это тоже надо иметь в виду. В мире существует множество общественных образований такого рода от Мондрагона до сектантских общин. Они не смогут в своем нынешнем виде войти в коммунистическое общество, им тоже придется меняться, но, во-первых, они могут измениться быстрее, во-вторых, они могут помочь и в разрушении старого общества, и иногда даже в создании нового, которое будет восприниматься ими как, хоть и чужое, но все же более близкое чем старое. Разумеется, к ним надо относиться весьма критически, однако и ставить на одну доску с классическими формами старого общества их не стоит. Какие-то из них могут оказаться даже хуже, чем старое общество, но какие-то – и лучше (а какие-то – в чем-то хуже, а в чем-то лучше, может быть и такое). Однако, повторяю, ориентироваться нужно не на них, надо пытаться создавать идеал, понимая, возможность искажения, но и не делая из нужды добродетель. И как я уже показал выше, это и возможно, и необходимо.
Владиимир Платоненко
Источник: Анархисты Восточной Европы\Eastern European Anarchists — https://www.facebook.com/groups/1122729071178770/permalink/1457343127717361/
