Фашизм и антифашизм две стороны одной медали. Собственно антифашизм является ответом фашизму, а не самостоятельной идеологией. Но если посмотреть шире, с философских позиций, на эту проблему, то можно разделить всех людей на фашистов и антифашистов. Тогда, под этими понятиями нужно рассматривать не идеологические течения, а рабство и свободу. Насколько правомерно подобное сравнение и деление? Я считаю, что достаточно правомерно. Фашизм основывается на постулате о сильном централизованном государстве. Популистские лозунги о порядке и стабильности являются главными направлениями агитации фашистов. Крайнее направление – национал-социализм, добавляет сюда ещё и расовую теорию. Однако все ли люди считают стабильность и порядок главными ценностями? И являются ли эти понятия вообще ценностями? Упорядоченность и стабильность в любом процессе лишают его вариативности развития. В отношениях между людьми, это выражается в невозможности реализации свободной инициативы, так как она противоречит упорядоченному, запланированному ходу вещей. А без свободной инициативы невозможно развитие, то есть наступает застой, который пытаются замаскировать понятием стабильность. Наконец, кризисы являются стимулом людей к деятельности для выхода из них, что опять же двигает прогресс. Стабильность и отсутствие кризисов предполагает отсутствие развития, потому что оно никогда не бывает гладким, и всегда проходит через стадии подъёмов и спадов (что уже само по себе нестабильно). Развитие общества основано на человеческой деятельности, а людям свойственно ошибаться, что опять же приводит к незапланированным и нестабильным последствиям. Таким образом, стабильность и порядок являются высшими ценностями только для тех, кто ничего не хочет решать и делать самостоятельно, то есть для рабов. Надо сказать, что такое состояние близко большей части человечества. Они ведомы различными небольшими группами людей, которые хотят, и думать, и действовать. Фашизм крайнее проявление такого положения дел (отношений между ведущими и ведомыми). В условиях демократии, такое управление всё же допускает для ведомых степень свободы деятельности, что является залогом развития общества и сохранения системы. В условиях фашизма, свобода деятельности исключена, что приводит данную систему к застою и разрушению.

В оппозицию фашизму, антифашизм следует сравнить с понятием свободы. Именно свобода должна быть для антифашиста одной из важнейших ценностей. Свобода всегда подразумевает определённую долю хаоса, так как я уже говорил, свободная деятельность не бывает идеально плавной. Доля хаоса, конечно, не подразумевает, что свобода – это вседозволенность. Она всегда ограничена свободой других, и абсолютная свобода может быть только если на планете останется один человек, да и то его всегда будут ограничивать рамки планеты, галактики, вселенной и т.д. Но заходить в рассуждениях так далеко не стоит, ведь это не имеет ничего общего с реальной жизнью. Реальная свобода – это уважение свободной инициативы (воли, деятельности) других людей. Это главный ограничивающий хаос фактор. Здесь, правда, возникает другой философский вопрос о добре и зле. Как относится к свободной воле, которая направлена на осуществление злонамеренной деятельности? Однозначно на этот вопрос не ответить, так как часто деятельность, которая приносит зло одним людям, приносит добро другим. Да и за всю историю философии, так и не было найдено однозначного ответа на вопрос: что же такое добро и зло. Его просто не существует. Разрешение проблемы злонамеренной свободной инициативы, я считаю, следует искать в главном демократическом принципе – власти большинства. То есть, если зло совершается на благо всего общества (к примеру, убийство серийного маньяка, свержение и казнь диктатора и т.д.), то такое зло допустимо. Хотя и это, конечно, не однозначное решение проблемы, оно не охватывает всех возможных ситуаций, но оно хотя бы позволяет ориентироваться в реальной жизни.

Основываясь на том, что для антифашистов важнейшей ценностью должна быть свобода всех людей, считаю, что антифашист не может поддерживать ксенофобию любого другого вида. А именно, антифашист не может быть гомофобом, сексистом и т.д. Иначе, он выступает только против фашизма, в классическом виде политической идеологии, при этом поддерживая его в других формах и сферах жизни общества. Конечно, каждая сфера жизни общества имеет определённую автономию от других, и поэтому, решение проблем в той или иной области жизнедеятельности имеет свои специфические особенности. В зависимости от разных причин (в том числе и личных), мы можем по-разному относиться к сексуальным (и другим) меньшинствам, но если мы выступаем за свободу, то и для них мы должны требовать свободу ровно настолько, насколько она не противоречит нашей.

На сегодняшний день, в левом движении, направление антифашизма является одним из главных и наиболее активных. Но активность в этой деятельности весьма специфическая, и вот почему. Во-первых, во многих левых изданиях не редко встречаются статьи, относительно того, что буржуазный антифашизм – это лишь усугубление проблемы. Доводы в пользу этого утверждения таковы: раз фашизм появляется в условиях капитализма, путём сведения буржуазной демократии к диктатуре, то и причина его в самом капитализме. Соответственно, борясь против фашизма, но в пользу демократии, мы продлеваем существование этой системы, которая своими свободами подкупает пролетариат. Эти воззрения лишний раз показывают, насколько подобные теоретики далеки от реальной жизни. Вопрос: каких целей достичь проще, локальных или глобальных? Видимо, вышеупомянутые левые теоретики считают, что к глобальным целям можно подойти, не решая цели локальные. Как я уже писал в предыдущих статьях, я твёрдо убеждён, что путь к новому обществу лежит только через агитацию и постепенное реформирование существующего общества. Хотелось бы лишний раз призвать подобных теоретиков, строить свои концепции, беря за основу реальность и жизнь каждого конкретного человека, а не наоборот, подгоняя их под теоретические догмы. В условиях буржуазной демократии, жизнь всех слоёв населения куда лучше, нежели при диктатуре, и этого вполне достаточно, чтобы стремиться сменить фашистскую систему на демократическую. С тем, что демократическая система «подкупает» своими свободами я согласен, но ведь в том-то и суть, что она подкупает свободами, то есть даёт право и возможность действовать, чего нет в условиях диктатуры. А возможность действия распространяется и на политику, в том числе и на пропаганду идей нового общества. То есть демократия значительно ближе к нему, нежели диктатура. И тем, что она лишает возможностей совершить революцию («подкупая пролетариат»), она лишний раз подталкивает к использованию реформаторских методов.

Ещё одна проблема левого движения, связанная именно с антифашистским направлением деятельности, это приток в движение абсолютно безыдейных людей, главная цель которых – драка. Само движение, в подавляющем большинстве направлено на сопротивление ярко выраженным нацистам (бонхедам и т.д.), которые сами, в большинстве, никаких идей не придерживаются. Эта узкая прослойка является вершиной айсберга, которая не в состоянии повлиять на положение дел. Исключение составляют ситуации социальной и политической напряжённости, в которых данные маргинальные группы превращаются в реальную силу. Но это происходит только при одном важном факторе – государственной или финансовой поддержке данных групп. Такая ситуация сегодня произошла в России. У нас же, их используют только как средство для решения мелких задач. Стоит ли использовать насильственные методы сопротивления данным группам? В первую очередь, всё зависит от ситуации. Чаще всего, насильственные методы приносят только вред. Во-первых, насилие порождает насилие. В итоге, начинается война, которой нет конца, да и мало кого уже интересуют причины этой войны. Во-вторых, в движение начинается приток людей, которые хотят поиграть в «ролевые» игры. В частности, ярким свидетельством этого, является приток в фашистское и антифашистское движения футбольных хулиганов, которые до этого били друг друга просто так, за цвет шарфа, а теперь «за идею». Но есть ли у них хоть какие идеи? Практика показывает, что нет. Именно поэтому, через некоторое время, многие из них переходят в противоположный лагерь. К тому же, таких людей нельзя в полной мере считать антифашистами, ведь они не только не знают, что собственно собой представляет фашизм, но и к свободе они, также, не стремятся (о чём я писал выше). В итоге развития этих двух тенденций, остаётся только ярлык «антифашизм», ничего под собой не имеющий. Это просто игра для любителей «пощекотать нервы» с помощью насилия, новый вид экстремального спорта. Сами же корни проблемы лежат в социальной напряжённости и уровне морали в обществе. В странах с высоким уровнем жизни, проявлений фашизма меньше, хотя они всё-таки есть. Многие усматривают причину в рыночном типе экономике. Но в советском союзе в эпоху его заката, фашисты также были. Да и большевистская идеология, ни чем, в сущности, не отличалась, свободы у людей при ней было ничуть не больше, чем при фашизме. Присутствовало и ущемление людей по национальному признаку, что роднит её с нацизмом. Рынок способствует развитию фашизма лишь в том смысле, что, допуская свободное развитие экономики, иногда проходит через стадии спада и повышения социальной напряжённости. Однако при отлаженном механизме политической и экономической деятельности (как в развитых странах Запада), такие последствия, также, сведены к минимуму. Проявления нацизма в современной Европе вызваны, в первую очередь, притоком иммигрантов из бедных стран. В связи с этим процессом, существуют реальные проблемы, главным образом проблемы культурной интеграции, но методы, предлагаемые фашистами, её решить не могут, да они и не на то направлены. Фашисты в этих странах, в современной ситуации, представляют собой маргинальную группу, а не серьёзную политическую силу. Кроме экономических факторов, по моему мнению, фашизм могут порождать факторы моральные, и это опять же подтверждается примером Европы. В состоянии, когда в обществе нет общепризнанной морали, или когда она подменена материальными ценностями, появляется возможность для навязывания любых маргинальных идеологий. Просто у людей не возникает вопроса: а что собственно в этом плохого?

Решение проблемы, кроется в борьбе с потребительским подходом, а также в повышении уровня жизни. Эти два направления, отчасти, противоречат друг другу. При повышении уровня жизни, люди получают больше возможностей для достижения потребительских ценностей. И здесь, появляются «зажравшиеся фашисты», то есть дети из богатых семей, которым хочется новых развлечений. Но это явление всё же не станет массовым, так как деньги предоставляют массу других развлечений, куда более приятных, а значит, основная масса будет ориентироваться именно на них.

Противодействие же уличному фашизму, в лице бонхедов, имеет смысл только в случае реальной опасности их прихода к власти, как в той же России. В остальных случаях, такая деятельность не даст положительных результатов. Во-первых, наличие сопротивления только подпитывает эти маргинальные группы, ведь они могут почувствовать себя «героями». Во-вторых, комплекс негативных последствий для антифашистского движения, который я описал выше. В-третьих, это слабо связано с реальными проблемами большинства населения, так как их нацисты не касаются, потому что они на них не обращают внимания (попросту не видят). Антифашизм имеет смысл, как глобальная идея о свободе и в купе с другими политическими идеями такой направленности. Уличное безыдейное воплощение этой идеи – кровавый и бессмысленный спорт.