Революция повседневной жизни как альтернатива спектаклю, подполью и восстаниям

На что реально следует рассчитывать, так это на революцию сознания и образа жизни, действий в этой жизни.

Мы регулярно проводим уличные акции протеста. Но их смысл мне стал не очень понятен в последнее время. Мы обращаемся с требованиями к государству и его представителям, считая, что государство как институт должно прекратить свое существование. Мы взаимодействуем со СМИ, считая их грязным, продажным, подконтрольным мэйнстримом. Мы распространяем листовки, которые чаще всего плохо расходятся и воспринимаются прохожими как еще один вид рекламы. А то анархисты и вовсе разбрасывают их в театральном порыве по асфальту. Прохожие не понимают происходящих акций и боятся ее участников. Все эти акции какой-то сплошной символизм и все то же зрелище. Они, как правило, только воссоздают эстетику восстания, вопреки мнению ментов и части прохожих, видящих в них уличные беспорядки. По Копенгагену тысяча анархистов носилась целую неделю. В результате, несколько раненых. Думаю, случайные.

Я думал над тем, какие акции, из тех, что я видел, имели смысл. Я считаю, что это были: акция против миграционного контроля в октябре 2006 года; шествие за сексуальную свободу в мае 2007; театрализованная акция перед зданием «Лукойла» в июле 2006 против экологического геноцида этой корпорации в отношении жителей деревни Павлово Пермского края. Первая и вторая потому, что мы попытались внести в общественную дискуссию нечто принципиально новое. По крайней мере, для России. Вторая потому, что я видел фотографии этой деревни, которую заливают отходы добычи нефти, видел людей из этой деревни, которые также участвовали в акции. Это была реальная ненадуманная акция протеста. Не акция ради акции.

Относительно уличных акций я думаю, что они, в первую очередь, должны быть направлены на изменение сознания людей, их взглядов и, как следствие, их повседневных поступков. Во-вторых, можно проводить акции по локальным проблемам (вроде Павлово), но невозможно решить проблемы всех. Люди должны самоорганизовываться. Почему мы, например, проводили акцию для ясногорских рабочих перед зданием генпрокуратуры с требованием, чтобы завод выплатил им задолженность по зарплате, когда только один из них выбрал время приехать на нее? Другие почему не боролись за свои права? В-третьих, можно проводить акции против наиболее одиозных и опасных «реформ», но непонятно в чем здесь наше отличие от правозащитников и всевозможных левых. Думаю, мы должны заниматься локальными проблемами и протестами против «реформ» только, когда мы действительно считаем их очень-очень важными. Потому что я не вижу от них почти никакой пользы. Реакция на все это очень слабая. Тактика требований к власти и работа на СМИ себя не оправдывает. Нас слишком мало. Мы говорим с ними на разных языках.

А что еще остается делать кроме как апеллировать к власти и работать на медиа-эффект? Прямое действие в виде городского подполья? Одномоментная революция?

Мне не хочется, например, сидеть, как Джефри Льюэрс*, много лет в тюрьме за какие-то три сожженных джипа. Тем более что большинство людей просто играет по сложившимся правилам. Когда они покупают эти вонючие дрендулеты, они в большинстве случаев даже не догадываются, что делают что-то не так.

Мне не хочется гонять по улицам и жестоко избивать молодых сторонников нацизма. Мне не нравится ситуация, когда совершается нападение на ничего в этот момент плохого не делающего «людей». Я не знаю, насколько их руки в крови, я не могу заниматься воспитанием каждого отмороженного малолетнего дебила, вообразившего себя на зачастую короткий отрезок своей жизни борцом за белую расу. Правда, я считаю, что по отношению к наци-боевикам, антифа слишком гуманны. Но на улице не определишь, кто боевик, а кто позер. Нацисты, несмотря на широко распространенную бытовую ксенофобию, в полной жопе. Ничего абсолютно им не светит. Скорый отход от движения, либо тюремные сроки рано или поздно – путь большинства из них. Бытовая ксенофобия – это одно, а убийства «черных» - это другое. Все психически здоровые люди, которые действительно понимают, чем занимаются нацисты и каковы их мечты, поддерживать их никогда не будут.

Никто серьезно не рассматривает одномоментную революцию как возможную перспективу, но аморфные ожидания, иррациональная вера, равнение на нее существует. Я не верю в одномоментную революцию. В Европе есть страны, где тысячи анархистов, но это ничего в корне не меняет. У нас нет даже этого, но если и будет – это капля в море массового общества. Достаточно для крутых акций, недостаточно для того чтобы изменить ход истории на манер вооруженных восстаний прошлого. Никогда люди не выйдут разом на улицу. Они не знают другой жизни. У них нет ясных идей на этот счет. У них нет опыта борьбы за жизнь, построенную на других началах. Люди, по крайней мере, в крупных городах очень атомизированы. У них не настолько все плохо, чтобы серьезно рисковать. В отличии от рабочих и крестьян девятнадцатого и начала двадцатого века проблема обеспечения предметами первой необходимости перед современными наемными работниками в большинстве случаев не стоит. Современные «трудящиеся» зачастую обладают «извращенным классовым самосознанием», не понимают своей подлинной роли в этом обществе, пытаются соответствовать непомерно высоким для себя потребительским стандартам. Если одномоментная революция и произойдет, она будет кровавой, и эта кровь ее погубит. Она ее делегитимизирует. Мне эта кровь не нужна. На одномоментную революцию разом слетится всякая гопота и быдло, позеры и поверхностные люди. Одномоментная революция с высокой степенью вероятности станет реинкарнацией большевизма.

Поэтому, я думаю, на что реально следует рассчитывать, так это на революцию сознания и образа жизни, действий в этой жизни. Революцию повседневной жизни. В первую очередь, мы должны предлагать людям альтернативу в их личной жизни и изменении их форм взаимодействия внутри ближнего и с дальним окружением. Практическую альтернативу. Поэтому мы, в первую очередь, должны действовать в культурном, общественном и даже интеллектуальном поле. В интеллектуальном потому, что если нам удастся инфицировать интеллектуалов, они сделают за нас всю остальную работу и вскроют мозг всему остальному человечеству. Книги, фильмы, интернет, телевидение, культурные мероприятия. Мы должны быть течением общественной мысли и общественной жизни. Люди должны мыслить и действовать по-другому. Вот и все. И уже это будет здорово. Революция от частного к общему, снизу вверх. В этой деятельности должен быть отказ от субкультурности, от шокирующих и непонятных «обывателю» слов. Мы должны «пиарить» конкретные взгляды и действия. Не вешая на них ярлыки, и не вешая их на самих себя.

И напоследок. Я уже давно понял, что наша деятельность, любая общественная деятельность - это не цель, а путь. И это всем необходимо очень четко понимать, чтобы уберечь себя от полного разочарования в какой бы то ни было активности.

Burning Heart

*Джеффри Льюэрс – активист «Фронта освобождения Земли» из США, приговоренный к 22 годам тюремного заключения за поджог трех джипов на стоянке автодилера. Этот поджог - акт прямого действия в борьбе с наиболее бессмысленным и существенным уничтожением природы, которое может совершить отдельный человек, коим является использование подобных автомобилей для езды в городских условиях.

По материалам www.ru.indymedia.org