Да здравствуют бунты в тюрьмах для несовершеннолетних в Поршевилле и других местах!

Индимедия Нант, 10 мая 2008

Бунт: беспорядки недовольных, совместное восстание

В ночь с 26 на 27 апреля, 6 молодых заключенных из 13 находившихся в тюрьме для несовершеннолетних в г. Поршевилле (Ивлин), повредили свои камеры. Это произошло через 15 дней после открытия этого пенитенциарного центра. В понедельник, 18 июня 2007, подобное произошло в Мейзьё, а в субботу 7-го и в воскресение 8-го июля 2007 – в Лаворе.

Побеги, саботаж, поджоги, столкновения с надзирателями, выкрики из окон и т.п. Часто подавляемые, подобные случаи неповиновения обычно используются для оправдания все более и более жестких мер принуждения. В Мейзьё, 4 несовершеннолетних были избиты до полусмерти бойцами ERIS [Регионального отряда вмешательства и безопасности – службы, специально натренированной и вооруженной для реагирования на волнения в местах заключения. – прим. пер.], и получили 7 дополнительных месяцев тюрьмы. В Поршевилле бунтующих отправили в часть тюрьмы, предназначенную для несовершеннолетних. Как и во всех других тюрьмах, те, кто отваживается на борьбу, подвергаются одинаковым санкциям: переводам, избиениям, карцеру. Напомним, что в конце января тюремная администрация Мейзьё позволила молодому заключенному покончить с собой в карцере, куда он был помещен за то, что поджег собственную камеру.

В 2004 году правительство объявило о строительстве 7 “пенитенциарных учреждений для несовершеннолетних” в возрасте от 13 до 18 лет (фр. EPM). Предполагалось добавить 420 новых мест заключения для несовершеннолетних к тем 850, которые уже существуют в виде специальных отделений для подростков во взрослых тюрьмах. Это обновление тюремной системы для несовершеннолетних является частью общего усиления так называемого режима по обеспечению безопасности: создание новых категорий правонарушений, снижение возраста наступления уголовной ответственности для несовершеннолетних, снижение минимального возрастного порога для заключения под стражу, всеобщая регистрация ДНК населения, видеонаблюдение, контроль биометрических параметров в школах, беспредел BAC [Brigade Anti Criminalité – Антикриминальная бригада – набирается из ментов-добровольцев, работающих в других отделах, в ее компетенцию входит борьба с мелкой 
и средней преступностью – нападения, кражи, наркотики, городские беспорядки, ее сотрудники работают в штатском. – прим. пер.] в пригородах и облавы на иностранцев в городах... Все это происходит в контексте огромного индустриального бума, т.к. значительное число предприятий обогатилось и продолжает накапливать экономическую мощь за счет производства высокотехнологичных устройств общественного контроля. Расцветшая после сентября 2001 года, присутствующая повсюду на телевидении и являющаяся центральной темой всех политических выступлений, пропаганда национальной безопасности спустила с цепи страх перед чужаками и стремится подчинить население экономически и социально. Теперь речь идет о том, чтобы государство указывало правонарушителей с как можно более юного возраста и наказывало их. Цель – обуздание бедных классов.

Рассчитывая на то, что катастрофический опыт каторг для детей и других форм заключения в прошлом уже забыты, государство стремится убедить всех в обоснованности и современности тюрем для несовершеннолетних. Все, от министра до воспитателей тюрем для несовершеннолетних твердят о том, что: “Это вовсе не репрессивная система, а система реабилитации”. При этом каждый “взрослый” имеет в своем распоряжении и ежедневно использует связку ключей, которой он закрывает всех молодых заключенных в своих камерах. Камера, этажный коридор, психиатр, камера, школьный курс, тюремщики, спортзал, “воспитатели”, злоупотребляющие властью, комната для свиданий, решетки, судьи, стены ограждения, бетон, камера, камера, камера...

Тюрьма не перестает быть местом заключения, от того что отсутствуют сторожевые вышки и есть баскетбольное кольцо, учебные классы и общая комната, а камеры – с видом на зеленый островок. Нарисованы ли на полу линии для ходьбы по прямой, как во Фреснах, окрашены ли стены камер в пастельные тона, чтобы хорошенько напомнить оглупление заключенных? Часто тюрьма – это очень непроницаемое место, из таких, о которых сложно себе даже представить, до какой степени там реализуется утопия контроля и дисциплины. Планы строительства тюрем для несовершеннолетних были распространены в Интернете (https://paris.indymedia.org/article.php3?id_article=84016 или http://dia.org/img/pdf/doc-47018.pdf), а затем были перепечатаны в информационной подборке ( http://dymedia.org/img/pdf/doc-47017.pdf). Распространение этих планов позволяет “поддерживать и документировать любую критику, любые формы борьбы против тюремной системы”, потому что эти планы иллюстрируют и показывают организацию внутреннего пространства тюрьмы.

В дополнение к этому, важно напомнить, что несколько человек в настоящее время помещены под стражу и находятся под следствием по антитеррористическим статьям на протяжении уже почти четырех месяцев ( http://cettesemaine.free.fr/spip/article.php3?id_article=999), в частности, по причине обладания, среди прочего, планами тюрьмы в Поршевилле. Менты, не колеблясь, объявили эти планы государственной тайной, а задержанных назвали злобными террористами: несмотря на то, что сама директриса тюрьмы для несовершеннолетних в Поршевилле заявила неадекватной драматизации ситуации в номере газеты “Паризьен” от 28 февраля 2008 года: “Планы, обнаруженные у анархистов, не являются секретом и могут быть с легкостью найдены в Интернете”.

Поэтому, в знак солидарности с этими двумя заключенными, и особенно в целях поддержки борьбы против системы тюрем для несовершеннолетних, важно распространять планы строительства тюрем, доступные в Интернете, подборку текстов “Покончим с тюрьмами для несовершеннолетних”, передавать информацию об актах неповиновения заключенных и умножать количество акций против пенитенциарной системы.

В ответ на существование тюрем – создадим солидарность и неповиновение!

Отмена всех пенитенциарных систем. Свободу всем заключенным!

http://nantes.indymedia.org/article/14269

Терроризм. Кое-что о юридической стороне дела

Отрывок из французской радиопередачи “Envolée” от 4 апреля 2008 года Вплоть до начала 1980-х годов во французском уголовном праве понятие “терроризм” нигде не упоминается. Имеются, тем не менее, некоторые специальные положения, применяющиеся тогда, когда государство сочтет это необходимым: как, например, во время войны в Алжире. В законе от 9 сентября 1986 года в первый раз появляется пункт о “правонарушениях, связанных с индивидуальными или коллективными действиями, имеющими целью серьезное нарушение общественного порядка методами запугивания или террора”. Этот закон вводит особые процедуры для так называемых “террористических” дел, а также процедуру возмещения ущерба потерпевшим.

В 1994 году в Уголовном кодексе появляется глава, целиком посвященная терроризму, который превращен, таким образом, в “самостоятельное правонарушение”! Этот текст узаконивает специфичность этого правового режима. Затем появляются “Закон о повседневной безопасности” (2001) и “Закон о борьбе с терроризмом” (2008). Эти законы расширяют антитеррористический режим (который теперь применяется ко все большему числу ситуаций) и усиливают репрессивные средства.

С юридической точки зрения, антитеррористический режим является не чрезвычайным, а специальным законодательством (таким же, как экономическое законодательство или законодательство об организованной преступности...). Происходят постоянные колебания между стремлением бороться с явлением терроризма с помощью обычных юридических инструментов и соблазном установления в этой области особых механизмов.

Европейский Cоюз определяет терроризм следующим образом: террористическими являются различные преступления, совершенные “с целью серьезно запугать население или незаконным образом принудить органы государственной власти или международную организацию к совершению или воздержанию от совершения каких-либо действий, или серьезно дестабилизировать или разрушить фундаментальные политические, конституционные, экономические или социальные структуры страны или международной организации”.

Таким образом, одно и то же действие может быть осуждено как в рамках общего уголовного права, так и в рамках антитеррористического законодательства. Оценка некоторых действий иногда переходит от общего законодательства к “терроризму”, и наоборот.

Квалифицировать то или иное материальное действие как “террористическое” является обязанностью прокуратуры. Она может придавать определенным фактам разный смысл и значение. И к действиям, квалифицированным таким образом, применяется особый подход, как в плане процедуры, так и в плане применяемых наказаний.

Как и любое преступление, террористический акт содержит фактический элемент и элемент намерений. Фактические действия могут быть “классическими” (идентичными действиям, квалифицируемым общим уголовным правом): покушение на жизнь, воровство, порча имущества, изготовление или хранение взрывных устройств... А могут быть специфическими для террористического режима: экологический терроризм, терроризм со сговором злоумышленников, в виде финансирования террористических действий, при неспособности указать источники доходов, соответствующих ведомому образу жизни. Что касается намерений, то они в случае терроризма всегда специфичны. Только намерение отличает террористический акт от обычных преступлений уголовного права. Это намерение определяется как “связь этого акта с индивидуальной или коллективной операцией, целью которой является серьезное нарушение общественного порядка при помощи запугивания или террора”.

Смысл терминов, используемых в этой фразе, может подвергнуться самой широкой юридической интерпретации. Классификация акта как “террористического” основывается на намерении, которое является крайне субъективным и поэтому трудно распознаваемым. К тому же, этому намерению дается весьма смутное определение. Таким образом, терроризму сложно дать четкое определение, и закон (преднамеренно?) не дает по этому поводу уточнений.

Многочисленные полицейские, юридические и правительственные службы работают над вопросом борьбы с терроризмом. Все эти службы концентрируются в Париже, где работают, в частности, 8 следственных судей и 8 прокуроров, специализирующихся на борьбе с терроризмом. Суд присяжных по антитерроризму тоже особенный: присяжные не являются народными представителями, это профессиональные заседатели. Задержание может длиться до 6 суток. Процедуры обыска и контроля документов значительно упрощены, так же как и прослушивание и слежка. Существует централизованная база данных – VAT (Violence Attentat Terrorisme – Насилие Посягательство Терроризм), где сведена воедино вся информация по антитерроризму. Она позволяет идентифицировать людей по метрикам, псевдонимам, национальности, а также – что является новшеством, – на основании данных о привычках человека, его знаниях и умениях или просто по физическому описанию. База данных касается не только индивидов, известных своей террористической деятельностью или поддержкой террористических групп, но также и людей, поддерживающих или поддерживавших ранее непосредственные отношения с занесенными в базу лицами.

Контртеррористический режим увеличивает срок давности (срок, по истечении которого преступник или правонарушитель уже не может преследоваться законом), сроки отбывания наказания, а также сроки обязательного отбытого минимума наказания (периоды, в течение которых осужденный не может получить условно-досрочное освобождение). Таким образом, все эти сроки зачастую более длительны в террористическом праве, чем в общем уголовном праве. Однако это не означает, что на самом деле эти наказания обязательно более суровы, а когда они более суровы – что они не соответствуют наказаниям, прописанным в других правах (как, например, в законодательстве об организованной преступности).

Возвращение автономного движения беспокоит французские спецслужбы

Газета “Le Monde”, 1 февраля 2008 года

Служба общей информации заявляет однозначно: во Франции на политическую сцену снова выходит так называемое “анархо-автономное” движение. Это движение, использующее насилие, расцветает на почве социальных конфликтов, затрагивающих молодежь, таких, как противостояние “Контракту первого найма” (фр. CPE – contrat première embauche) в 2006 году, или закону “О правах и обязанностях университетов” (LRU) в 2007 году. “Как показывает история Франции и ее соседей, ослабление, как правых, так и левых политических партий, позволяющих выражать социальное недовольство, приводит к появлению радикальных движений, использующих насилие”, – поделилась с “Le Monde” министр внутренних дел Мишель Альо-Мари.

В Тулузе в ночь с 24 на 25 ноября 2007 года были задержаны двое мужчин и одна женщина, вскоре после того, как они запустили взрывное устройство в поле. Рэндалл В. (20 лет), Грегори М. (22 года) и Дафнэ С. (21 год) везли с собой взрывчатку, трипероксид триацетона, в крышке металлической коробки, с воспламенителем типа тех, которые используют для борьбы с кротами. С помощью двух спаянных проводов это устройство было подсоединено к девятивольтной батарейке, и все это вместе – к электрическому таймеру. У них дома в Тулузе следователи обнаружили массу “анархистской” литературы с весьма говорящими названиями: “Грядущее восстание” (L’Insurrection qui vient) или “Орган связи воображаемой партии” (Organe de liaison au sein du parti imaginaire). На жестком диске их компьютера найдены такие фразы, как “мы здесь собираемся вместе, чтобы все испепелить”. Полицейские начинают устанавливать связи. Трое молодых людей оказываются связаны с “автономным” движением нантского региона, и, в частности, с Батистом Х., получившим известность осенью 2007 года во время блокирования студентами университета Ренн-2, протестующими против закона “Об автономии университетов”. Служба общей информации даже подозревает его в попытках создания в то время вооруженной группировки.

Рэндалл В. был взят на заметку в мае 2006 года в Сан-Назере (Атлантическая Луара), где он жил в “политическом” сквоте, и полицейские обратили на него внимание во время протестов против “Контракта первого найма”. Что касается Дафнэ С., она, в компании других двадцати молодых людей из автономного движения, проникла в помещение датского консульства в марте 2007 года, все в той же Атлантической Луаре. Обнаруженная взрывчатка также заинтриговала следователей. Трипероксид триацетона был использован в марте 2006 года для взрыва двух банкоматов в пригородах Нанта, а также в ходе демонстрации против строительства тюрьмы для несовершеннолетних в Орво (Атлантическая Луара).

Были выявлены несколько очагов: в Бретани, где насчитывается два “политических” сквота, на Юго-Западе, а также в парижском округе. Еще один пример подобных связей: при обыске в Тулузе следователи обнаружили паспорт на имя Пьера Д., задержанного в марте 2006 года во время оккупации в Париже здания Высшей школы социальных наук (EHESS). Как сказано в отчете Службы общей информации, для этого движения характерна “высокая мобильность (...), целью которой является создание многочисленных очагов сопротивления”. Следователи говорят о “появлении нового поколения активистов, решившихся применять насилие”.

Возможно, это мы и наблюдаем в случае, произошедшем 19 января в Фонтене-су-Буа (Валь-де-Марн). В этот день Дамьен Б., Иван Х. и Брюно Л. были задержаны с кульком гнутых гвоздей, мотками скотча и пакетиком белого порошка, зажигательной смесью, а также банкой с 2,28 кг белого порошка. Порошок был отправлен на экспертизу в префектуру полиции Парижа, и оказалось, что это сильно взрывчатая смесь сахара и хлората соды. По мнению экспертов, с помощью сочетания этих элементов можно создать “осколочное взрывное устройство со смертоносным потенциалом”. Как и в Тулузе, при обыске следователями была конфискована “анархическая” литература. Двое из трех молодых людей были преданы следствию и суду и заключены в тюрьму. Служба общей информации, опять-таки, изобличает “набирающее силу новое поколение смутьянов в стадии радикализации”. Несколько дней спустя, 23 января в Бурже, другой активист, Франк Ф., был остановлен при переноске двух килограммовых мешков хлората соды и нескольких брошюр, одна из которых оказалась инструкцией по изготовлению бомбы на итальянском языке. Он был в компании молодой женщины, ДНК которой соответствует следам, обнаруженным в мае 2007 года в Париже на взрывном устройстве, подложенном под машину техпомощи префектуры полиции. Инспекторы обнаружили в их вещах три плана тюрьмы для несовершеннолетних в Поршевилле (Ивлин).

Жерар Давэ

“Envolée” (“Взлетевшая”) – передача, специализирующаяся на поддержке заключенных и противотюремной тематике. – Прим. пер.

Эта статья написана журналистом-ментом, на основе ментовской информации и красноречиво показывает как власти пытаются нейтрализовать и уничтожить протестное движение, наклеив пугающие ярлыки “анархо-автономов” и “террористов”. – Прим. перев.

Ле Монд (Le Monde) – французская вечерняя ежедневная газета лево-центристской ориентации. Тираж ок. 300 тыс экз., одно из самых широко распространяемых вне Франции фр. изданий. – Прим. перев.

Служба общей информации (фр. RG – renseignements généraux) – подразделение французской полиции, занимающееся поиском и сбором информации, большей частью имеющей отношение к внутренней безопасности. – Прим. перев.

Иначе называемый “Закон об автономии университетов”. Университеты получают большую автономию по части использования бюджета, могут использовать для финансирования своей деятельности меценатов и частные фонды (пример: университет Лион 1 получил значительные пожертвования от Майкрософта), что, как полагают многие, может сказаться на содержании учебных курсов). – Прим. пер