Забастовка и захват завода Ссангйонг Моторс в южнокорейском городе Пьёнгтек завершились на 77-ой день проведения, 5-ого августа. Для 976 рабочих, которые заняли небольшой автомобильный завод 22-ого мая и удерживали его от постоянных квази-милитаристских атак, соглашение подписанное представителем дирекции завода Парком Йонгом и местным президентом профсоюза Ханом Санг-Куном стало почти тотальным поражением. Что еще хуже, капитуляция была сопровождена задержаниями и допросами десятков забастовщиков, что вероятно повлечет возбуждение уголовных дел, в том числе громадного судебного иска в отношении Корейского Профессионального Союза Рабочих Металлургов (далее КПСРМ) (45 миллионов $) и, возможно, индивидуальные судебные иски в отношении рабочих, связанные с ущербом, причиненным во время забастовки предприятию. Такими мерами (самой драматичной победой над народным протестом за последние полтора года) крайне правое корейское правительство Ли Мен Бака дает понять о своем намерении проехаться катком по любому потенциальному будущему сопротивлению, представляющему малейшую угрозу его бессовестному правлению от имени крупного капитала.

Забастовка Ссангйонга во многом повторила динамику виденную ранее в борьбе в Великобритании, связанной с корпорацией Visteon, и в борьбе против реструктуризации автомобильной промышленности по всему миру. С другой стороны она включила захват завода, его оккупацию и последующую ожесточенную оборону от полиции, бандитов и штрейкбрехеров и стала первой битвой такого рода за многие года в Южной Корее. Ее поражение (одно из ряда поражений на протяжении многих лет) не сулит ничего хорошего для будущего сопротивления.

Ссангйонг Моторс был куплен более 3-х лет назад Китайской Шанхайской Автомобильной Промышленной Корпорацией, которая владеет сейчас контрольным пакетом акций предприятия. В то время на заводе в Пьёнгтеке (расположенном в 45 минутах езды от Сеула) работало 8700 человек. К моменту забастовки их было уже лишь 7000. В феврале компания объявила о банкротстве, предложив реструктуризацию и выдвинув предложение для выхода из банкротства взяв кредиты под залог завода в Пхентэке. Суд утвердил план банкротства с применением увольнений для того, чтобы сделать компанию опять прибыльной.

Стратегией дирекции похоже было постепенное снижение количества персонала и изучения технологий производства для ведения их в Китае. После выкупа завода Китайской Автомобильной Корпорацией в Ссангйонг Моторс не было вложено никаких инвестиций и не было запущено ни одной новой модели машины. (Корейская прокуратура поднимала вопрос о легальности передачи технологий китайцам, т.к. сами технологии были разработаны на субсидии корейского правительства, но до сих пор не было предпринято никаких правовых мер в отношении этого вопроса.) В декабре 2008 года также прошла небольшая акция протеста против этого заимствования технологий.

На решение суда о банкротстве рабочие ответили в апреле упреждающими забастовками против грядущих увольнений. 22-ого мая это вылилось в полную забастовку, захват завода и оккупацию 1700-ми рабочими, когда был оглашен список рабочих подлежащих увольнению. Забастовка была нацелена на три главных требования: 1) никаких увольнений 2) никакой неполной занятости и 3) никакого переноса производства. Компания хотела досрочно отправить 1700 рабочих на пенсию, а 300 временных рабочих уволить.

Рабочие Ссангйонга входят в КПСРМ и проработали в среднем 15-20 лет на заводе. Базовая заработная плата постоянного рабочего составляет 30,000,000 вон (в настоящее время около $25,000) в год; временщики получают около 15,000,000 за ту же работу. (В Корее базовая заработная плата это лишь часть заработка, который также включает премии (для постоянных рабочих), а также значительные сверхурочные, выплачиваемые по более высокой ставке, которых нередко нарабатывается до 10 часов в неделю, и для большинства рабочих они являются необходимым дополнением дохода.)

В середине июня около 1000 рабочих продолжали оккупацию, в то время как их жены и семьи обеспечивали их едой. Около 5000 рабочих, которым не грозило увольнение оставались дома, а около 1000 человек надзорного персонала были наняты штрейкбрехерами, т.к. с начала забастовки не было произведено ни одной машины.

С самых первых недель в Пьёнгтеке было не так много полиции. Это объясняется, по крайней мере отчасти, тогдашним политическим кризисом в Южной Корее после самоубийства экс-президента Нох Му Хена и последующей широкомасштабной демонстрацией возмущения росшего против правого правительства Ли Мен Бака. Правительство Ли, избранное в декабре 2007-ого года в связи с программой высоких темпов экономического роста и уже успевшее себя дискредитировать, применяя вопиющие меры в пользу богатых во время мирового кризиса, было первоначально захвачено врасплох широтой возмущений выраженных демонстрациями мобилизовавшими около миллиона людей. После того, как развязывание рук ОМОНу после похорон Ноха вызвало дальнейшие возмущения и вывело на улицы еще больше людей, правительство сначала не хотело подвергаться риску, потерпев неудачу в ранней атаке на завод в Пьёнгтеке.

16-ого Июня прошла массовая акция против забастовки у ворот завода, в которой приняло участие около 1500 человек. Среди них было около 1000 штрейкбрехеров, 200 нанятых бандитов и 300 рабочих не подлежащих увольнению, которые были против забастовки. 400 омоновцев стояли в стороне, ничего не делая, и в конце концов объявили собрание штрейкбрехеров нелегальным, т.к. боялись, что на них нападут рабочие занявшие завод.

Во время акции штрейкбрехеров около 700-800 рабочих с близлежащих заводов, как например Киа Моторс, пришли защитить завод Ссангйонг, отчасти в связи с призывом полученным от профсоюза.

Захватившие завод рабочие строили планы по вооруженной защите от любой попытки полиции захватить завод, запасаясь железными трубами и коктейлями Молотова. В рамках дальнейшего плана отхода они решили собраться в покрасочном цехе, в котором легковоспламеняемые материалы (по их предположениям) не позволят полиции использовать баллоны со слезоточивым газом из-за возможности устроить пожар. (Этот расчет, как мы увидели позже, оказался верным, но не принес никакой пользы в итоге).

Я разговаривал с одним активистом участвовавшим в оккупации и критикующим действия профсоюза. По его мнению, КПСРМ держал под контролем забастовку. Однако, в отличие от роли профсоюзов в борьбе Visteon в Великобритании и в демонтаже автомобильной промышленности США, КПРСМ поддержал незаконные действия по захвату завода и подготовке к его вооруженной защиты. С другой стороны, в переговорах с компанией, профсоюз главной целью ставил отмену увольнений и старался не афишировать требования по безопасности для всех на рабочих местах и против переноса производства.

Оккупация завода поддерживалась 50-тью — 60-тью группами без лидеров по 10 человек в каждой, которые в свою очередь выбирали по делегату (чоянгу) для координирования действий. По словам того самого активиста, чоянгами были наиболее боевые и сознательные рабочие.

В очередной раз забастовка на Ссангйонге выиграла от благоприятного политического климата, который поставил корейское правительство в неудобное положение, т.к. ему пришлось бороться с мировым экономическим кризисом, который собственно и повлек кризис в мире автомобильной промышленности. Находящийся не так далеко завод Киа Моторс был на критической стадии переговоров по поводу антикризисных мер, а GM-Daewoo попал под удар, вызванный реорганизацией General Motors. Стратегией компании, как и в случае с Visteon, было медленное истощение ресурсов завода (уже сейчас происходит начиная с 2006-ого года) или даже прямое закрытие завода.

В конце июня правительство и компании устали выжидать и начали переходить в наступление. 22-ого июня жесткие иски уже были поданы против 190 забастовщиков. Пару дней спустя один уволенный рабочий погрязший в больших долгах покончил жизнь самоубийством. Более широкий социальный и политический климат продолжил становится жестче, т.к. различные круги, от учителей до монахов, критиковали все более явное движение правительства в правую сторону, а силы правопорядка, руководимые правящей Великой Национальной Партией, заклеймили таких критиков сторонниками Северной Кореи. Демонстрации в поддержку забастовки периодически проходили в Сеуле и Пьёнгтеке, но они редко собирали более нескольких тысяч человек.

26-27 июня возобновилось серьезное нападение со стороны правительства и работодателей на завод: нанятые бандиты, штрейкбрехеры и ОМОН попытались войти на территорию завода. После ожесточенных боев, в которых было ранено много людей, они заняли главное здание. Рабочие отступили в покрасочный цех, что было частью вышеупомянутого плана. (В январе пять человек погибло в Сеуле во время пожара вызванного столкновением с полицией, что повлекло за собой недели беспорядков).

На следующий день компания выступила с заявлением, что было достаточно насилия, и полиция и штрейкбрехеры отступили из-за яростного сопротивления рабочих. Компания призвала правительство напрямую вмешаться в переговоры.

С самого момента нападения 26-27 июня, направленного на изоляцию борьбы в Ссангйонге и прекращение забастовки, вне завода начали проходить акции солидарности пытающиеся получить более широкую поддержку. Они включали уличную кампанию, в основном со стороны семейных организаций в центре Сеула и в районе Пьёнгтека, и 4-х часовую общую забастовку КПСРМ, во время которой металлурги с ближайших заводов собрались перед воротами завода Ссангйонг.

1-ого июля была отключена вода, что, из-за жаркого и душного корейского лета, принудило рабочих разными способами собирать дождевую воду и делать туалеты из бочек. Все подступы к заводу были заблокированы, а переговоры остановлены.

4 и 11 июля Корейская Конфедерация Профессиональных Союзов (далее ККПС) провела общенациональные собрания рабочих в поддержку борьбы на Ссангйонге. Правда, к сожалению, в этих акциях участвовало не так много людей, а в то же время руководство профсоюза колебалось в решении относительно начала всеобщей забастовки в ответ на нападения на завод. Активисты считают, что профсоюз и конфедерация были больше заняты предстоящими выборами руководства внутри них. (927 активистов также провели однодневную голодовку в центре Сеула 11-ого июля).(Исходя из моего опыта в Корее за последние 4 года, такие акции носят скорее ритуальный характер, и они редко влияют на исход борьбы, хотя могут служить барометром слабости и изолированности.)

Наконец, 16-ого июля 3,000 членов профсоюза металлургов собрались, чтобы поддержать забастовку на Ссангйонге перед зданием Пьёнгтекского муниципалитета. Когда они попытались двинуться в сторону завода, их путь был преграждён полицией, в результате чего было арестовано 82 рабочих. Во время одной последовавшей (и провалившейся) попытки добраться до ворот завода с пищей и водой навстречу рабочим вышли бандиты, нанятые компанией, с целью разбить каждую бутылку с водой.

Все стало действительно серьезно в понедельник 22-ого июля. Там была в действительности военная обстановка, по словам рабочего с соседнего завода Киа Моторс, который пришел с сотнями других, чтобы помочь защищать завод от атаки трех тысяч полицейских, бандитов и штрейкбрехеров.

“Когда мы закончили работу после ночной смены в 5:30 утра, мы пошли в Пьёнгтек к центральным воротам завода Ссангйонг, где в тот момент шла борьба, так же как и вчера.
К 9 или 10 утра к воротам подъехало много автобусов с ОМОНом и где-то 20 пожарных машин.
Пока 2,000 омоновцев пытались ворваться около покрасочного цеха, рабочие отвечали им из рогаток и иногда коктейлями Молотова. Также эффективной была катапульта стрелявшая болтами и гайками на расстояние 200-300 метров. Для защиты завода на входах были подожжены покрышки, и черный дым от них покрывал небо над заводом.
Компания отключила воду и газ и устроила блокаду завода, не давая пронести туда ничего снаружи, даже медицинские препараты. Как представляется, главным планом компании является истощить людей, чтобы заставить их покинуть покрасочный цех.
Позднее в этот же день полицейский вертолет разбрызгивал слезоточивый газ на рабочих, которые держали позиции на крышах”

21 июля ККПС объявила общую забастовку с 22 по 24 июля и массовый митинг рабочих в субботу 25-ого июля. КПСРМ объявил частичные забастовки 22 и 24 июля в поддержку забастовки в Пьёнгтеке и проведения переговоров. Эти забастовки по причине того, что ККПС не отнеслась серьезно к их поддержке, были неэффективными и разрозненными.

Тот же рабочий с Киа, бившийся с полицией у центральных ворот завода описал эти события 22-ого июля:

“С 20 июля по постановлению суда, более 3000 омоновцев, в том числе отряд рейнджеров, попытались захватить завод и приказали рабочим покинуть его территорию. После того, как рабочие проигнорировали этот приказ, полиция начала атаку на рабочих, которая длилась 7 дней подряд, и в ней также участвовали штрейкбрехеры из числа неуволенных рабочих.
Полиция проводит круглые часы идеологической пропаганды, а также полицейский вертолет летает низко над заводом, чтобы нервировать рабочих и не дать им поспать.
Они отрезали поставки воды, и газа, и отказывают во ввозе на территорию завода гуманитарной медицинской помощи. (Электричество было оставлено для предотвращения разложения краски и других легковоспламеняющихся веществ.)
С 21-ого числа полиция распыляет слезоточивый газ с вертолетов на рабочих держащих крыши. Этот газ содержит токсичное вещество, которое может плавить резину.
Периодически, когда полиция пытается ворваться в покрасочный цех, они используют специальное оружие поражающее током в 50,000 вольт, в то время как штрейкбрехеры стреляют из рогаток из противоположного здания.
Естественно мы сражаемся с полицией с помощью железных труб и коктейлей Молотова на улице перед заводом, чтобы помочь оборонятся забастовщикам.
По состоянию на конец июля, около 700 рабочих остававшихся на заводе питались рисом с солью вместо нормального регулярного питания и пили кипяченую дождевую воду. Хотя многие рабочие были ранены в столкновениях с полицией, они настойчиво продолжали свою борьбу.
20-ого июля жена одного из должностных лиц профсоюза покончила жизнь самоубийством у себя дома. Даже не смотря на то, что ее муж не был уволен, он участвовал в борьбе, не обращая внимания на угрозы от руководства. Его жене было всего 29 лет. В итоге 5 человек погибли или покончили жизнь самоубийством в результате этой борьбы.
25 июля ККПС провела митинг перед зданием железнодорожного вокзала Пьёнгтека. После митинга рабочие и другие участники митинга, вооружившись железными трубами и камнями попытались пройти к воротам Ссангйонга, что вызвало столкновения с полицией. Жестокое нападение полиции заставило нас отступить от передней части завода. Борьба продолжалась до поздней ночи на улицах Пьёнгтека.
Мы, КПСРМ, планируем начать всеобщую шестичасовую забастовку по 29 июля, но, как вы знаете, очень сложно мобилизовать всех членов профсоюза для такой забастовки.”

На фоне растущего давления со стороны некоторых общественных организаций была запланирована встреча некоторых конгрессменов, руководства компании и представителей профсоюза Ссангйонга. Но руководство компании в одностороннем порядке отменило эту встречу по той единственной причине (как они заявили), что рабочие все еще сражаются, и что они не могут принять требования профсоюза об отмене увольнений и введении неоплачиваемых отпусков.

Управление не приняло никакие уступки профсоюза и сказало, что их устроит только вариант увольнений.

27 июля рабочие Ссангйонга провели пресс-конференцию и еще один митинг перед зданием завода, покинув на некоторое время помещение с удушающей средой внутри.

Требованиями этого митинга были:

1) Отступление полиции
2) Прямые переговоры с дирекцией компании и государством
3) Публикация результатов расследования по поводу незаконных выбросов, связанных с использованием технологий гибридных дизельных двигателей.

Я приведу выдержки из завершающей части этой конференции;

" Мы делаем все возможное, чтобы решить эти трения путем мирного соглашения, путем диалога. Тем не менее, если это жестокое смертоносное давление на нас продолжится, мы открыто заявляем о том, что будем биться до смерти..

Те из нас, кто находится внутри, покажут миру нашу решимость умереть не только как рабочие, но и как люди.

Мы неуклонно будем бороться и вернем свои права и в конце концов вернемся в свои дома."

В беспрерывной борьбе с 20 по 27 июля полиция, бандиты и штрейкбрехеры захватили весь завод за исключением покрасочного цеха. Большое количество полиции сосредоточилось в соседнем здании, в нескольких метрах от главного входа.

После того, как возобновленные переговоры опять прекратились в выходные 1-2 августа, в покрасочном цехе окончательно отключили электричество, что заставило рабочих использовать свечи для освещения ночью. Финальная битва началась 3 августа и продолжалась до 5-ого числа.

100 забастовщиков покинули занятое здание ночью (многие из них не выдержали жестокости и насилия проявленного государством и компанией). В конечных переговорах президент местного профсоюза согласился на досрочные уходы на пенсию 52% забастовщиков и неоплачиваемые отпуска на год для 48%. Компания также в течение года будет платить по 550,000 вон в месяц некоторым рабочим.

В последующие дни был подан иск о причинении ущерба компании, повлекший задержание десятков рабочих, и иск в размере 500,000,000 вон ($45,000,000) в отношении КПСРМ. Как уже отмечалось, за этим могут последовать иски рабочим по корейскому трудовому кодексу, которые в прошлом приводили к бедности многих рабочих. Компания утверждает, что потерпела убыток в 316 биллионов вон ($258.6 миллионов), а производственные потери, вызванные забастовкой, составили 14,600 транспортных средств.

Эта ожидаемая месть со стороны правительства и компании показывает важность именно всеобщей забастовки и усиления любым другим возможным сопротивлением. Год назад, летом 2008-го, потерпела поражение 12-месячная забастовка в универмагах E-Land. Из 10,000 работников, которые начали забастовку летом 2007-го года, многие вернулись на свои рабочие места, принимая те скудные предложения, от которых они первоначально отказались. Другие за это время нашли другую работу. Работники E-Land периодически захватывали магазины и несколько раз дрались с полицией и штрейкбрехерами, которые пытались попасть в магазины. Тем не менее за поражением забастовки последовали репрессии, как случилось и с рабочими Ссангйонга.

Правительство Ли Мен Бака, принадлежащего к партии Ханараданг, черпает свои методы из диктатуры Пак Чжон Хи в 1961-1979 годах, в которые Корея проявила себя как главный тигр Азии. Дочери Пака не хватило совсем немного, чтобы опередить Ли на выборах в 2007-ом году. Более широкое распространение положительное мнение о диктатуре Пака, ориентированной на экономический динамизм и активное использование жестоких репрессий, получило в последние годы в связи с нестабильным экономическим ростом с начала 1990-х годов и прежде всего в 1997-98 годах в связи с финансовым кризисом, когда Корея попала под контроль МВФ. (Одним из главных условий МВФ для проведения операции по спасению корейской экономики стоимостью в 57 биллионов долларов США был перевод большого количества рабочих на временные условия работы.) Правительство Ли не только отменило налог на эксклюзивную недвижимость, введенный правительством Ноха, но и вернуло деньги собранные по этому налогу за эти годы. Во время забастовки Ссангйонга оно также протолкнуло сильно оспариваемый закон о СМИ, который позволит консолидацию СМИ в несколько крупных конгломератов, уничтожая все мелкие издания. В то же время пресловутый корейский закон о национальной безопасности, принятый в 1948 во время гражданской войны во время которой были убиты сотни леваков, все еще остается в силе и недавно был использован для ареста социалистических групп просто из-за того, что они социалисты, так же как и продавцов якобы про-северокорейских книг.

Нельзя винить в поражении Ссангйонг только слабые действия национальной организации ККПС, которая с самого начала позволила переговорам сфокусироваться только на “никаких сокращений”. (В то время как локальный президент профсоюза, который в конце концов и подписал документ капитуляции, оставался на фабрике до самого конца, и при этом он не был в списке сокращаемых рабочих.) Так же как и нельзя полностью списывать поражение на атмосферу экономического кризиса. Оба этих фактора без сомнения сыграли главную роль. Но сверху и издалека их не отрицаемый эффект – это продвижение вперед, но и откат назад всего рабочего класса Кореи, не смотря на все переводы на непостоянную работу, которые сейчас затронули более 50% рабочей силы. Тысячи рабочих из соседних фабрик оказывали постоянную помощь забастовке на Ссангйонг, но этого было недостаточно. Поражение забастовщиков Ссангйонга, вопреки их героизму и стойкости, только углубит господствующую деморализацию, до тех пор пока не будет разработана стратегия, способная мобилизовать достаточно широкий слой поддержки, чтобы не только сражаться в этих оборонительных скхватках, но и быть способными наступать. Забастовка Ссангйонг Моторс в Южной Корее Закончилась Поражением и Жетскими Репрессиями.

Лорен Голднер
-———————————————

Перевод подготовлен Black Feather Collective // blackfeather[at]resist.ca