7 марта мы узнали о том, что одна из наиболее активных членов движения квартиросъемщиков, Йоланта Бжеска, была обнаружена мертвой в лесу. Ее тело было сожжено до неузнаваемости, и неясно, была ли она еще живой или мертвый, когда ей были причинены эти ожоги.

Йоле было 64 года. Она была одним из учредителей Варшавской ассоциации

квартиросъемщиков, хорошим оратором и убежденной активисткой, ходившей на все демонстрации, которые пытались остановить выселения, а также консультировала других съемщиков жилья. Она лично участвовала в борьбе со скандальным “повелителем трущоб” Варшавы Мареком Моссоковским и к моменту смерти была последним жильцом в доме, представлявшим лакомый кусок недвижимости.

но затем было приватизировано. Район, где она жила, был привлекательным для застройщиков, которые рядом с ее домом построили элитное жилье со стоимостью квартир по 5000 евро за кв.м. Суровые испытания Йолы начались 27 апреля 2006 года, когда перед ее квартирой

появилась группа из 10 человек, принявшихся колотить в дверь. Оказалось, как она позже узнала, что ее квартира, которая находилась в

Такую же шокирующую новость получили тысячи людей в Варшаве, ибо такова политика города – не информировать квартиросъемщиков, что кто-то заявил о своих притязаниях на их дома и даже просто не сообщить им, что их дома приватизировали. Многие, если не большинство

Среди этих приватизаторов был Марек Моссаковский, домовладелец, пользующийся настолько дурной славой, что его осуждают даже неолиберальные архитекторы приватизации. Хобби Моссаковского является скупка прав в сфере недвижимости. Несколько лет назад довоенным владельцам или их наследникам было весьма трудно вернуть имущество, которое было передано городу после войны. Для обычных людей, не имеющих связей, это и сегодня достаточно сложно. Вот почему некоторые люди, обладавшие правами на недвижимость, но не имевшие юридической смекалки, продавали их. Моссаковский, как известно, скупал права на недвижимость за 50 злотых (12,5 евро) за собственность, которую он потом старался продать по 1,25 млн. евро (2). Будучи специалистом по антиквариату, он также может раздобыть любые старые бумаги и документы. Он приобрел притязания на многие объекты собственности при

невыясненных обстоятельствах (3).

Этот владелец трущоб приобрел известность благодаря своей беспринципной тактике выдавливания людей из их квартир. Когда ему не

огромной арендной платой и “сборами”, начинались другие методы. В случае с домом Йоли, спустя несколько дней после первого визита Моссаковского, жильцы получили от него письмо. В нем он заявлял, что, поскольку имущество перешло в его собственность, все они являются “незаконными” обитателями здания. (Это прямое нарушение закона, так как, даже если он хочет их выгнать, он должен был за 3 года до этого прислать им уведомление или обеспечить их новым жильем). Но так как он считал их “незаконными”, он потребовал, чтобы они платили ему дополнительно за “ущерб” сумму почти в 500 евро в месяц.

других людей, оказавшихся в ее ситуации, ее квартплата теперь намного превышала ее доходы. (Только недавно она стала получать около 350 евро в месяц). И тогда начались преследования иного рода. Моссаковский даже пытался ворваться в ее жилье и зарегистрировать ее квартиру как свое местожительство.

В отличие от Йолы, которая не смогла получить взамен квартиру от города, миллионер Моссаковский, владелец недвижимости по всему городу, является арендатором муниципального жилья. (Никто не знает, действительно ли он там живет, но у него есть квартира).

Когда городские власти приватизируют жилье, они редко предоставляют прежним жильцам квартиры взамен. За последний год было предоставлено всего 90 квартир. Когда люди оказываются в таком положении, городские власти изучают их доходы и, поскольку критерии сильно занижены, многие люди (даже пенсионеры) не получают права на униципальное жилье взамен. Бюрократы, которые занимаются разрушением системы муниципального жилья, стремятся любой ценой отказать в его предоставлении, даже идя на нарушение всех норм. В случае с Йолой, ей было отказано в праве на предоставление жилья под тем предлогом, что у ее дочери была квартира. Хотя это не должно иметь значения, мы знаем, что власти иногда говорят людям, потерявшим свои квартиры и просящим о замене, что они могут жить с родителями или детьми – даже в других городах.

Йолу эта ситуация разозлила, и она решила сопротивляться. В движении жильцов она боролась за изменение жилищной политики, так чтобы другим людям не пришлось испытать то, что пережила она.

Несмотря на то, что ее дело было еще в суде, Моссаковский заявил, что она является его должником и что задолженность составляет более 20.000 евро. На момент ее смерти она была последним арендатором, оставшимся в этом доме.

Дочь Йолы сообщила, что мать исчезла при очень загадочных обстоятельствах. Спустя несколько дней ей сообщили, что в тот же день, когда Йола пропала, в лесу было обнаружено обгоревшее тело. Оно было обожжено до неузнаваемости, но некоторые предметы, которые были при ней, уничтожить не удалось, в том числе ее ключи от дома, очки и

Никто не уверен, что полиция заинтересована в расследовании этого дела. Хотя всё указывает на то, что Йола была убита необычайно жестоким образом, полиция пытается предложить “альтернативные версии”, такие как самоубийство или что Йола, возможно, была “членом секты”. Пока неясно, есть ли мотивы для создания таких "альтернативных

Одно можно сказать точно: люди, участвующие в движении квартиросъемщиков, возлагают вину за случившееся на неправильную

жилищную политику, которая ставит арендаторов государственного жилья в зависимость от недобросовестных спекулянтов и владельцев трущоб. Мы клянемся, что не забудем тяжких испытаний Йоли и ее вклад в борьбу, которую мы будем продолжать с еще большей решимостью.