Анархо-синдикалисты и вторая мировая война

Официальная позиция международного анархо-синдикализма по отношению к войне, в целом, сводилась к следующим основным положениям:

1. «Война есть результат капиталистической системы», «выражение жестокой конкуренции между капиталистическими группами за сырье, колонии и рынки», «стремление империалистических государств обеспечить влияние и контроль над миром и его богатствами в интересах своей собственной группы держав»  (из воззвания размещавшегося в Швеции Секретариата Международной ассоциации трудящихся – анархо-синдикалистского Интернационала в связи с началом войны).

2. Хотя ответственность за возникновение войны лежит на всех государствах, главную вину, заявлял Секретариат, главную вину несут «крупные диктаторские государства – Германия, Италия, Россия и Япония», поскольку они стремились к агрессивному изменению статус-кво, в то время как Великобритания, Франции и другие «демократии» пытались отстоять свое господство. Поэтому фашизм оценивался как «самая жестокая форма капитализма» и «враг человечества №1». Резко негативно оценивалась роль Советского Союза, особенно на первом этапе мировой войны. Интернационал резко осудил советско-германский пакт 1939 г., сочтя его проявлением «глубокого родства» между обоими режимами, а также агрессивное и «жестокое нападение Советской России на Финляндию».

3. Тем не менее, анархо-синдикалисты не призывали трудящихся защищать демократии, поскольку те «не являются силой против реакции, против кровавых войн», «не гарантируют мира». «… Если человечество желает жить свободной жизнью и освободиться от постоянных войн, оно должно уничтожить капитализм…, – говорилось в заявлении анархо-синдикалистского Интернационала. – Война между нациями должна превратиться в войну между классами. Интернациональный рабочий класс должен со всей энергией приступить к ликвидации капитализма». В том же духе были сделаны заявления анархистских и анархо-синдикалистских организаций Франции, Швеции, Нидерландов, Бельгии.

Таким образом, в принципе Секретариат МАТ объявлял о приверженности интернационалистской позиции и курсу на превращение войны в революцию, но, в то же время, по существу, проявлял известный крен в сторону подхода в духе «меньшего зла». Демократии поддерживать не следовало, однако упор делался на то, что «фашизм и нацизм должны быть разгромлены повсюду, где они появляются, причем любой ценой. Такова одна из самых важных задач в настоящий момент». В то же время, МАТ призывала трудящихся «усилить свою борьбу против капитализма до последней крайности», с тем, чтобы использовать в революционных целях социальный взрыв, который, как надеялись, анархисты, породит война.

Такая позиция не была свободна от противоречий и, конечно же, оспаривалась в мировом анархистском движении. Немалое число анархистов не согласилось с выводами, которые могли проистекать из определения фашизма как «большего зла». Ведь это молчаливо предполагало, что существует и «меньшее зло» – демократический капитализм, и что борьбу с ним следует вести как бы «во вторую очередь». Так, «группа бельгийских, испанских, итальянских, французских и немецких анархистов» выразила несогласие с оценкой фашизма как «врага №1», расценив ее как «опасный оппортунизм». В заявлении группы говорилось: «Враг – сегодня, как и вчера, а завтра в еще большей степени, чем сегодня – это наши хозяева. Наш враг номер один – это государство, то есть власть, органы подавления, официальные и официозные институты, которые его поддерживают, армия, бюрократия, церковь, – все вечные соучастники идеи угнетения свободы и индивидуальности». Иными словами, авторы исходили из необходимости в равной степени противостоять обеим воюющим сторонам и противопоставить войне угнетателей войну угнетенных. Эти активисты, входившие в брюссельский Международный комитет анархистской защиты, издали специальный бюллетень на нескольких языках, который распространялся в различных странах, в том числе, в Италии; его редактором был итальянский анархист Марио Мантовани.

Не были согласны с подходом в духе «меньшего зла» также рабочие анархисты Аргентины и Уругвая из Региональных рабочих федераций ФОРА и ФОРУ. Они предупреждали, что фашизм и буржуазная демократия взаимосвязаны и нередко переходят друг в друга: «… Иллюзия буржуазной демократии… ведет к фашизму».

В антивоенном манифесте, выпущенном входившим в союзом рабочих-шоферов ФОРУ, говорилось: «Мы не за фашизм и не с демократиями. Ведь первый представляет собой открытое варварство, а другие носят маску для незнающего мира». «Что мы должны сделать против войны? Единственный ответ – социальная революция!» ФОРУ призвала трудящихся не верить «ни в фашизм, ни в демократию, ни в другую форму фашизма, чей высший шеф зовется Сталин»: «Боритесь с фашизмом! Ни фашизма, ни демократии, против их обоих! Кто бы из них ни победил, победителем всегда останется капитализм. Кто бы ни проиграл, проигравшим всегда останется народ. Да, мы должны быть на стороне немецкого народа, а не его тиранов. Мы надеемся на восстание немецкого, польского, чешского народов против провокаторов! Против войны – социальная революция».

Конференция аргентинской ФОРА в 1941 г. подтвердила последовательно интернационалистскую линию: против всех воюющих сторон, за социальную революцию. Война, с точки зрения аргентинских рабочих анархистов, шла между различными группами государств и капиталистов, которые сражались за свое господство и привилегии; она никоим образом не отвечала надеждам и чаяниям народов в борьбе за свободу и справедливость. ФОРА видела в идеологии антифашизма лишь прикрытие для интересов капитала одной из групп воюющих государств, поэтому она призвала народы мира не поддерживать войну под флагом и предлогом антифашизма и провозгласила лозунг: «Ни фашизм, ни антифашизм». Выступив за усиление антивоенной и антимилитаристской работы, конференция заявила: «Единственное решение против войны, против всех войн – это революционный союз народов!».

На противоположном полюсе оказались польские анархо-синдикалисты. Они заняли подчеркнутую антигерманскую позицию, хотя и заявляли, что намерены бороться с Германией не в союзе с «собственной» буржуазией.

Уже начало войны принесло с собой как в воюющих, так и в (до поры, до времени) нейтральных странах значительное ухудшение материальных условий жизни трудящихся и усиление реакции. В Канаде власти запретили деятельность синдикалистской организации Индустриальных рабочих мира (ИРМ). Во Франции в течение первых военных месяцев были ограничены гражданские свободы, закрыты леворадикальные и анархистские газеты; некоторых профсоюзных активистов отдали под суд. Многие молодые активисты французской секции анархо-синдикалистского Интернационала (Революционно-синдикалистской всеобщей конфедерации труда, РСВКТ) были мобилизованы в армию; многие местные отделения организации закрылись. После вторжения в страну германских войск в мае 1940 г. деятельность РСВКТ прекратилась. Прервались связи активистов между собой и с единомышленниками за рубежом. Попытки продолжать подпольную работу наблюдались еще некоторое время в парижском регионе.

Организованные структуры французского либертарного движения распались. Среди анархистов не было единства в отношении того, что следует предпринять в новой ситуации. Часть прежних активистов приняла участие в Сопротивлении, некоторые выжидали. Активную подпольную работу развернула группа в Марселе, объединившаяся вокруг Всеволода Волина и Андре Аррю. Русский эмигрант Волин не покинул Францию, хотя ему, как еврею, угрожала гибель в нацистском лагере. Он был убежден в том, что ему необходимо оставаться во Франции, чтобы работать с молодежью и «готовиться к революции после войны». Группа Аррю – Волина была интернациональной по составу: в нее входили французы, испанцы, итальянцы, чех и русский. Она издавала и распространяла листовки с призывом к трудящимся выступить не только против немецкого и итальянского фашизма, но и против советского сталинизма и демократического капитализма Запада, против лозунга «национального освобождения» как единства между правящими и угнетенными классами. «Пролетариям всего мира» предлагалось понять, наконец, «что у них один и тот же враг – их начальники», побрататься и обратить оружие против тех, кто шлет их в бой. Марсельская группа, развернувшая агитацию за социальную революцию и известная под названием «Интернациональная революционная синдикалистская федерация», стала центром притяжения для других анархистских групп по всей Франции. В 1943 г. удалось созвать нелегальный конгресс анархистов Юга страны, но вскоре Аррю и некоторые другие видные активисты были арестованы. Другие продолжали подпольную работу, сохраняя независимость от движения Сопротивления, которое они считали националистическим и капиталистическим.

Острые разногласия охватили и испанскую анархистскую эмиграцию во Франции, укрывшуюся в этой стране после поражения в гражданской войне в Испании. После начала мировой войны многие испанские анархисты и другие антифашисты были интернированы в лагерях французскими властями, а в 1940 г. попали в руки нацистов. Либертарии пребывали в состоянии глубокого раскола на сторонников продолжения сотрудничества антифашистских сил и тех, кто выступал за возвращение к традиционным анархистским позициям и против участия в каких-либо коалиционных антифашистских или республиканских властных структурах. После лета 1940 г. Генеральный совет Испанского либертарного движения (ИЛД) распался. Значительной части испанских анархистов удалось эмигрировать из Франции в страны Американского континента, многие подверглись арестам и иным формам репрессий. Во время встречи Гитлера и Франко на франко-испанской границе анархисты Доминго Ибарс и Канильяс попытались убить обоих диктаторов, но их попытка не удалась. Есть сведения, что в подготовке покушения принимали участие также французские и немецкие либертарии.

В 1941 г. в различных французских городах стали создаваться подпольные комиссии по связям между испанскими активистами; группа в Кантале начала в ноябре 1941 г. издавать «организационный циркуляр». Работа групп ИЛД разворачивалась нелегально. В сентябре 1942 г. удалось созвать региональный, а в июне 1943 г. – общенациональный пленум в Мориаке, избравший Комитет по связям ИЛД во Франции. К пленуму в Турниаке в сентябре 1943 г. были подготовлены проекты резолюций о будущей линии испанского движения после свержения диктатуры: документ Хуана Мануэля Молины ориентировался на антифашистское сотрудничество вплоть до участия в будущем Учредительном собрании освобожденной Испании; проект Фелипе Алаиса ратовал за возврат к чисто анархистской линии. Пленум избрал Молину секретарем нового Национального комитета в Монпелье, но отложил рассмотрение резолюций. Противники любого сотрудничества с эмигрантским республиканским правительством при поддержке «Либертарной молодежи» ФИХЛ образовали свой собственный подпольный центр в Безье – Комитет конфедерального и либертарного движения во Франции.

Новое столкновение между обеими тенденциями произошло на пленуме в декабре 1943 г. в Марселе при обсуждении вопроса об отношении к войне. Комитеты из Бордо и Безье расценивали Вторую мировую войну как чисто межкапиталистический конфликт и предлагали «активистам Конфедерации в случае борьбы между французским Сопротивлением и немцами укрыться среди гражданского населения». Те, кто ратовал за продолжение союза с республиканскими силами, призвали испанских анархистов-эмигрантов присоединиться к французскому Сопротивлению, чтобы избежать депортации в Германию. Большинство делегатов поддержало вторую линию и одобрило создание Альянса демократических сил. В реальности испанские либертарии во Франции поступали по-разному. Одни действительно приняли самое активное участие во французском Сопротивлении (к примеру, сражались в дивизии генерала Леклерка, которая в 1944 г. разгромила германские части в Париже), другие не проявляли активности, третьи – сотрудничали с французскими подпольными группами, пропагандировавшими классовую борьбу против всех воюющих сторон. Лишь после окончания войны, в 1945 г. между сторонниками и противниками антифашистского сотрудничества произошел официальный раскол.

Анархисты Великобритании выступили против обеих воюющих сторон. Группа, в которую вошли известные либертарии Вернон Ричардс, Мария-Луиза Бернери, Альберт Мельцер, Т.Браун, позднее также Джордж Вудкок, пацифисты Джон Хьюитсон, Этель Маннин, Реджинальд Рейнольдс, Фредерик Лор и левые активисты Фрэнк Ридли, Джордж Пэдмор и др., начала с ноября 1939 г. выпускать бюллетень «Уор комментари». Издание призывало к ведению широкой революционной и антиимпериалистической пропаганды и к борьбе за освобождение рабочих самими рабочими, против любых политиков. Издатели и авторы выражали надежду на то, что во время войны могут созреть новые революционные возможности. Позднее «Уор комментари» была переименована в газету «Фридом». В Лондоне были организованы издательство «Фридом пресс» и центр распространения агитационных материалов. Британские анархисты заявляли, что классовая борьба должна продолжаться, несмотря на войну. «Только посредством энергичного сопротивления хозяевам во время войны мы станем достаточно сильны для того, чтобы смочь извлечь выгоды из революционной ситуации после войны с целью социальной революции», – писали они. Участники группы «Фридом» В.Ричардс и А. Мельцер отказались пойти в армию, не желая участвовать в войне. Антивоенная кампания анархистов обрекла их на репрессии со стороны государства. Центры движения периодически подвергались полицейским налетам и обыскам. Мельцер был арестован в 1944 г. и отправлен в армию, где в 1946 г. участвовал в попытке создать Советы в британской армии в Египте; Ричардса и Филиппа Сэнсомса арестовали в 1945 г. за «разложение армии». Возник общественный Комитет защиты «Фридом», в который вошли такие известные деятели, как Герберт Рид, Джордж Оруэлл и Бертран Рассел (в 1946 г. арестованные были освобождены). Одновременно в группе назрел раскол по тактическим вопросам: в 1944 г. выделились анархо-синдикалисты во главе с Томом Брауном и Кеном Хоуксом.

Другим центром анархистского движения в Великобритании в годы войны стал шотландский город Глазго, где возникла сравнительно крупная и весьма активная группа во главе с Фрэнком Личем, Э.Шоу, Ч.Бэйрдом и др. Она проводила еженедельные митинги в Бэрнбэнке, Гамильтоне, Пэйсли, Глазго и Эдинбурге, пользовалась влиянием среди шахтеров, посылала ораторов, снабжала местных активистов анархистской литературой и т.д. На ее мероприятия собирались тысячи человек. Группа опиралась, в первую очередь, на промышленных рабочих фабрик и верфей, а в 1944 г. активно поддерживала стачку фабричных учеников за повышение зарплаты.

Нидерланды и Бельгия оставались нейтральными до весны 1940 г., но власти энергично преследовали оппозиционные настроения и выступления, и анархисты обличали поворот демократии к авторитаризму. Голландская полиция запретила проведение торжеств в память известного анархиста Домелы Ньювенхюйса в ноябре 1939 г. (несмотря на запрет, марш состоялся), жестко контролировала проведение съезда Нидерландского синдикалистского профобъединения (НСП) в апреле 1940 г. Газета НСП «Де Синдикалист» систематически подвергалась цензуре. Небольшая организация анархо-синдикалистов занимала последовательно антивоенную позицию, заявляя, что «не может признать наличие принципиальной противоположности между фашистскими и демократическими государствами». Она надеялась на то, что «восстание народных масс» положит конец войне, а до тех пор предполагала продолжать борьбу за социально-экономические интересы трудящихся «за наше дело повсюду и когда только предоставляется возможность».

Сразу после германского вторжения голландские власти распорядились арестовать ведущих «радикалов», среди которых были председатель НСП Альберт де Йонг и редактор анархистского еженедельника «Де Арбейдер» Дерк Плугер. Вскоре они были освобождены – еще до того, как войска Германии полностью оккупировали страну. Оккупационный режим 16 июля 1940 г. официально запретил НСП, Нидерландский секретариат труда (другой радикальный профсоюз) и организации антимилитаристского движения. Газета «Де Синдикалист» была закрыта.

Большинство рабочих союзов, входивших в НСП, перестали существовать. Дольше других проявляло активность небольшое объединение муниципальных работников энергетических служб Амстердама «Вперед», в котором насчитывалось ок.70 членов. В феврале 1941 г. оно приняло самое деятельное участие в движении протеста против преследования евреев голландским нацистами и оккупационными властями. Это движение переросло в мощную всеобщую стачку; голландские анархисты оказывали помощь ее участникам и тем, кто пострадал в результате ее подавления, собрав на эти цели сотни гульденов. Председатель объединения «Вперед» Йозеф Каспер Прим выпустил открытый манифест, призывавший работников общественных служб к борьбе против репрессий в отношении евреев. Он убеждал оказывать помощь уволенным коллегам еврейской национальности. Прим был арестован за «антигерманскую пропаганду», но благодаря умелому адвокату он получил сравнительно мягкий приговор – 4 месяца тюремного заключения. В мае 1941 г. оккупационные власти запретили объединение «Вперед» и разгромили его. Председатель организации Ян Хендрик Гюльен и секретарь Питер Хоогваут были ненадолго арестованы, но позднее освобождены.

Большинство нидерландских анархистов, подобно многим левым коммунистам и социалистам, заняли в отношении Второй мировой войны позицию, которая получила название «Третий фронт», точнее «Третья сторона». Они не желали поддерживать ни германский блок, ни союзников по антигитлеровской коалиции, поскольку все воющие силы являлись капиталистическими и милитаристскими. Мировой войне анархисты противопоставляли лозунг интернационального социализма. Однако в борьбе с ней они предпочитали ненасильственные действия, такие как отказ от сотрудничества с оккупантами и властями, неповиновение, бойкот, распространение критических материалов и изданий, ведение устной агитации, укрывание людей, перешедших на нелегальное положение и т.д. В таких действиях активно участвовали и анархо-синдикалисты. Так, амстердамский кондуктор трамвая Луи Мунури отказался предоставить германским солдатам предписанные льготы на проезд. А. де Йонг, сам перешедший зимой 1942 г. в подполье, помогал организовать укрывание евреев.

С конца 1941 г. бывшие члены НСП оживили прежние связи. Начали проводиться регулярные встречи в сельской местности, а в 1942 г. анархо-синдикалисты приступили к изданию и распространению листовок. Активную роль в возрождении подпольной организации играл Мартин Паулиссен (арестован в январе 1945 г.). Он восстановил связи с жившим в Бельгии анархо-синдикалистом Аугустом Руссо, и оба они под видом частной переписки установили широкий круг контактов с различными активистами и нелегальными группами. Анархо-синдикалисты сотрудничали прежде всего с другими леворадикальными подпольными организациями «Третьего фронта» – союзом «Спартак», который стоял на позициях коммунизма беспартийных рабочих Советов, и группой «Искра», созданной анархистами, антимилитаристами и левыми социалистами.

В августе 1944 г. анархо-синдикалистам удалось начать выпуск нелегальной газеты «Арбейдерс-Эенхейд» («Рабочее единство») тиражом в 250–400 экземпляров. Группа действовала особенно активно в Амстердаме и Твенте, призывая к созданию рабочих Советов. Позднее стала издавать газета «Бедрайфсгемееншап». Впоследствии голландские синдикалисты приняли участие в новом движении за создание объединенных профсоюзов, которые они безуспешно надеялись вырвать из-под контроля политических партий.

В Бельгии, несмотря на трудные экономические условия в первые месяцы войны, аресты и полицейские репрессии, анархо-синдикалистский Независимый унитарный центр (НУЦ) участвовал в борьбе шахтеров за сохранение 7,5-часового рабочего дня и повышение зарплаты пропорционально росту цен. После оккупации страны германскими войсками все либертарные организации прекратили свою деятельность. Анархистское движение перестало существовать как связное целое. Некоторые активисты пали жертвой арестов и депортации, другие бежали во Францию, Британию или другие страны, третьи жили в бездеятельности; были и такие, кто участвовал в Сопротивлении или, наоборот, сотрудничал с оккупационными властями. Известный анархист-антимилитарист Эм Дэй продолжал укрывать беженцев и помогал им покинуть страну через сеть, которая простиралась вплоть до Южной Америки. Захват Германией Норвегии и Дании парализовал также деятельность небольших анархо-синдикалистских союзов в этих странах; их помещения были захвачены, а газеты перестали выходить.  

В восточно-европейских странах анархисты пытались оказывать вооруженное сопротивление против германской оккупации и прогерманских режимов.

В сентябре 1939 г. Польша была оккупирована германскими и советскими войсками. В отличие от большинства анархистов мира, польские анархисты и синдикалисты заняли подчеркнуто антигерманскую (и антисоветскую) позицию, заявив, впрочем, что они намерены вести борьбу с врагом независимо от польских сторонников капитализма.  Ведущий активист Анархистской федерации Гринберг, арестованный советскими властями, он погиб в сибирском лагере. Польские либертарии приступили к реорганизации своих сил в подполье. Уже в октябре 1939 г. бывшие лидеры Союза профессиональных союзов К.Закжевский и Ежи Шуриг (погибли в 1941 г.) создали нелегальный Союз «Свобода и народ» (в 1941 г. переименован в Союз польских синдикалистов). В декабре были образованы «Боевые отделы» Союза под командованием Стефана Капущчиньского (казнен в Варшаве 29 мая 1943 г.). В объединении  состояли люди с различным прошлым и разными убеждениями, включая даже бывшего генерального прокурора страны. Союз польских синдикалистов (СПС) стремился к блоку с социалистическими и демократическими кругами, принимая участие в попытке формирования «третьей силы», независимой как от буржуазного эмигрантского правительства, так и от коммунистов и СССР. В 1942 г. совместно с Польской демократической партией и львовской группой народных социалистов «Свобода» СПС создал «Фронт патриотической левой», который в 1944 г. объединился с созданным левыми социалистами Верховным народным комитетом в «Централизацию демократических, социалистических и синдикалистских партий». Синдикалисты издавали различные подпольные издания: центральные органы «Акция» (1939–1941), «Справа» (1941–1944), программно-теоретический журнал «Чин», информационную газету «Искра», крестьянскую газету «Справа хлопска», молодежную «Мысль млодых», различные брошюры и листовки. По инициативе Союза синдикалистов в некоторых местах (прежде всего, в Варшаве и в районе Кельце) стали создаваться фабричные комитеты. В Союзе синдикалистов состояло 2–4 тыс. членов. Его организации («сотни») действовали в районах Варшавы, Кельце и на Юге страны, а в Львове выступали в союзе с народными социалистами.

Бывшие анархисты – члены довоенного Союза профсоюзов, связанные с Альфонсом Пиларским (с мая 1942 г. находился в Варшавском подполье), в 1940 г. создали группу «Борьба народа». В 1941 г. она была переименована в Синдикалистскую организацию «Свобода». В отличие от Союза синдикалистов, группа более критически относилась к довоенному режиму Пилсудского и ссылалась на анархистских теоретиков (Бакунина, Малатесту и др.). «Свобода» также имела боевые группы в Варшаве и районе Кельце. Она издавала «Дрогу вольношчи», а позднее – «Валка люду» и «Товажыш панцерны».

Во взглядах польских синдикалистов причудливым образом смешивались элементы социальной революционности и национализма. Они выступали за создание после войны независимой, федеративной «социалистической и либертарной Польши», которая должна была, в то же самое время включить в свой состав территории на Одере и Балтике и возглавить «союз славянских народов».

Вооруженные формирования левых социалистов, синдикалистов, Централизации, Бунда и других организаций объединились в 1943–1944 гг. в Польскую народную армию (ПАЛ). Армия насчитывала несколько тысяч бойцов и действовала преимущественно в крупных городах (Варшаве, Лодзи, Кельце и др.) и вокруг них. Боевые группы Союза синдикалистов и «Свободы» совершали партизанские нападения и акции саботажа; их организации вели работу среди рабочих, отправленных на работу в Германию, и среди немецких солдат, помогали прятать евреев. Они сотрудничали в объединении некоммунистических отрядов – «Армии Крайовой» (АК), но сохраняли свою автономию.

В 1944 г. синдикалисты (включая Пиларского) принимали активное участие в Варшавском восстании, образовав Повстанческое синдикалистское соглашение. Они были организованы в «104-ю синдикалистскую роту» Армии Крайовой и «Синдикалистскую бригаду», которые действовали в различных районах города. 104-я рота захватила 2 сентября здание телефонной станции и архива и подняла красно-черные флаг. В период восстания в Варшаве Союз синдикалистов и «Свобода» выпускали газету «Синдикалиста», которую редактировал активист довоенной Анархистской федерации Павел Лев Марек, спасшийся в 1943 г. из варшавского гетто и сражавшийся в 104-й синдикалистской роте. С приходом советских войск руководитель Союза синдикалистов Шведовский в феврале 1945 г. распустил организацию.

В ряде стран анархисты и анархо-синдикалисты, включившись в антифашистскую борьбу, пытались занять в ней собственные позиции и по возможности играть самостоятельную роль. В Болгарии они образовали небольшие партизанские отряды, которые вели бои с вооруженными силами фашистских режимов (в Велико-Тырновском и Габровском районах). Бывший махновец Осип Цебрий сумел нелегально вернуться на Украину и в 1942 г. сформировал на Киевщине партизанский отряд, который, действуя в традициях Махно, выступал как против Германии, так и против СССР, пока зимой 1943 г. не был разбит германскими войсками. В Венгрии небольшие группы анархистской учащейся молодежи («свободная молодежь», «красные пояса») участвовали в партизанских отрядах и пытались организовать акции саботажа в Будапеште в конце 1944 г., включая разгром речных военных судов, взрыв склада боеприпасов. Часть венгерских либертариев склонялась к сотрудничеству с коммунистами, другие выступали против и склонялись к сохранению самостоятельности.

Итальянские анархисты-подпольщики в основном сохраняли приверженность идеям, высказанным ранее Э.Малатестой. Они исходили из того, что свержение фашистской диктатуры не приведет сразу к либертарной революции, поскольку анархисты недостаточно сильны для того, чтобы сбросить диктатуру в одиночку. Однако затем, по их представлениям, должен был сразу же начаться второй этап борьбы – уже за собственно анархистские цели. В ходе сопротивления против фашизма и в переходный период предполагалось завоевать и отстоять своего рода «свободные пространства», которые потом можно было использовать для социально-революционных действий.

На подпольной конференции либертариев, созванной в июне 1942 г. в Генуе, было заявлено: «Поскольку фашизм является первым объектом, который необходимо разрушить и любой удар, кем бы он ни был нанесен, всегда желателен, в этом действии мы находимся локоть к локтю с оружием в руках в том числе и с теми элементами, чьи цели противоречат нашим или не определены… Но как только первый объект, каковым является фашизм, падет, каждое из революционных течений выдвинет собственные требования… Поэтому наше поведение должно быть, как мы полагаем, следующим: да, работать против фашизма вместе с любым, но требовать от любого права на высказывание наших священных либертарных принципов». Стала налаживаться сеть контактов между небольшими неформальными группами и отдельными активистами, во Флоренции был проведен ряд нелегальных межрегиональных встреч. Новые импульсы и надежды анархистам придали мощные стачки по всей стране в марте 1943 г., заставившие режим пойти на повышение заработной платы рабочим. 16 мая 1943 г. на собрании во Флоренции была образована Либертарная коммунистическая федерация Италии (ЛКФ), к которой примкнули группы из Северной и отчасти Центральной части страны. Федерация выпустила и распространяла манифест, содержащий своеобразную «программу-минимум». В нем провозглашалось осуждение войны как порождения капиталистической системы, поддержка любой оппозиции против режима в рамках непримиримого антифашизма, необходимость отстаивания свободы мнений, печати и объединений и недопущения какой-либо «революционной диктатуры» на переходный период, стремление к ликвидации монархии и созданию «свободной федерации автономных коммун, состоящих из свободных производителей«» Анархисты попытались провести тайную встречу с представителями компартии, но она закончилась безрезультатно.

В июле 1943 г. режим Муссолини пал. 8 сентября во Флоренции конференция анархистов постановила возобновить издание газеты «Уманита нова» и призвала трудящихся из других антифашистских партий создать Единый фронт трудящихся. Однако проект так и не был реализован из-за враждебного отношения основных антифашистских партий и организаций. В ряде мест анархистам удалось договориться о сотрудничестве с ультралевыми, отколовшимися от компартии, например, с бордигистами, чья Интернационалистская коммунистическая партия агитировала за «Единый пролетарский фронт» в стремлении «не допустить, чтобы рабочие были отравлены военной пропагандой». В 1944 г. в Милане была образована даже Лига революционных Советов, но она просуществовала недолго.

С осени 1943 г. итальянские анархисты участвовали в повстанческой борьбе Сопротивления против германских войск и фашистских сторонников Муссолини в Северной Италии. В большинстве случаев они присоединялись к партизанским отрядам Партии действия, компартии или соцпартии, где, активно сражаясь и даже занимая иногда командные посты, были «полностью подчинены гегемонии других левых сил». Однако существовали и отдельные анархистские партизанские формирования в Генуе (отряды ЛКФ, «Писакане» и «Малатеста»; ок.400 бойцов), Карраре (отряды «Лучетти». «М.Скирру», «Гарибальди Луненсе», «Элио», «Р.Маккьярини» и Федерации анархистов, ок.1000 бойцов), Лукке, Пистойе (отряд «Сильвано Феди», св.50 бойцов), Милане (отряды «Малатеста» и «Бруцци»; 1300 бойцов), Комо (отряд «Амилькаре Чиприани»), Павии (бригада «Малатеста») и т.д.

Анархисты принимали участие в создании территориальных и фабричных «Комитетов освобождения». Они еще надеялись, что вооруженная борьба против фашизма так или иначе перерастет в социальную революцию. «Предложение «Единого фронта трудящихся»…, обращенное к рабочим активистам и рядовым членам левых партий, – отмечал позднее один анархистский исследователь, – было… частью проекта, рассматривавшего первые подпольные органы Сопротивления как элементы контр-власти в духе анархизма и рабочих Советов. Участие… анархистов в комитетах освобождения на фабриках надо рассматривать именно в этом свете, а отнюдь не как уступку демократической программе освободительной борьбы как второго Риссорджименто». Но в целом анархистам Италии так и не удалось продвинуть свою либертарно-революционную линию. Не было воссоздано и некогда мощное революционно-синдикалистское движение. Большинство анархистов предпочло работать в объединенном профцентре – Всеобщей итальянской конфедерации труда, руководство в которой принадлежало коммунистам и социалистам.

В нейтральной Швейцарии власти уже в августе 1940 г. пресекли всякую активность женевской группы, которая поддерживала контакты с анархо-синдикалистским Интернационалом, и прекратили издание ее органа «Лё Ревей анаршист». Швейцарские анархисты стали издавать нелегальную ежемесячную брошюру. В стране действовал «Комитет помощи интернированным во Франции» испанским беженцам. Ветеран движения Луиджи Бертони поддерживал итальянских анархистов, которые жили в Пьемонте, Ломбардии и Марке и создали подпольное антимилитаристское движение «Проиграть, чтобы победить». Его участники распространяли нелегальную литературу.

Единственной европейской страной, в которой анархо-синдикалистские союзы могли действовать легально к концу войны, несмотря на известные политические ограничения, фактический запрет забастовок и преследования противников военной службы, оставалась Швеция. Шведские синдикалисты стремились любой ценой не допустить втягивания страны в войну. Они по-прежнему выражали надежду на падение капитализма, но подчеркивали также «позитивные стороны» демократии и призывали бороться за сохранение демократических свобод. В шведском синдикализме (Центральном объединении шведских рабочих и Федерации синдикалистской молодежи) появилось крыло, которое выступало за отказ от строгого антимилитаризма и в защиту демократии против тоталитаризма, допускало службу в армии и даже участие добровольцев на стороне Финляндии в «зимней войне» с СССР в 1939–1940 гг. Эти разногласия привели уже после войны к распаду молодежной организации, кризису синдикалистского профцентра и пересмотру им к 1952 г. прежних традиционных анархо-синдикалистских позиций.

В общем и целом, можно сделать вывод о том, что Вторая мировая война застала анархистское и анархо-синдикалистское движение в значительной мере дезориентированным и ослабленным. Сил на то, чтобы поднять трудящиеся классы на революцию в ответ на начало войны, как это планировалось, у него не было. Даже там, где либертарии приняли активное участие в борьбе с нацизмом и фашизмом, они не смогли наложить существенный отпечаток на дальнейшее развитие событий. Вторая мировая война не могла стать «их» войной. Пафос борьбы за «национальное освобождение» укрепил распространение национальной и государственнической идеологии в массах. Падение фашистских режимов позволило анархистам и анархо-синдикалистам восстановить легальные группы и организации, приступить к новому собиранию рассеянных и разбросанных сил. В Восточной Европе деятельность либертариев после войны вскоре оказалась невозможной из-за репрессий со стороны новых сталинистских режимов.