Деревню Сквошино бесполезно искать на карте — это самоназвание поселения — компиляция из слов «сквот» и «Простоквашино» — потому что первые его жители приехали из города и по наводке местных засквотировали хутор и стали на нем жить как Дядя Федор, Матроскин и Шарик. О жизни в Сквошино «Автоному» рассказали обитатели поселения.
Марс: Идея переехать жить из города на лоно природы посетила меня и несколько моих друзей лет восемь назад в ходе разочарования результативностью социальной активности в городских условиях.
Эта социальная активность заключалась в широком спектре экологической и правозащитной деятельности – в разные годы я, например, ездила в эко-лагеря «Хранителей радуги», защищала права вич-инфицированных в группе FrontAids и ходила на первомайские и феминистские демонстрации в попытке изменить далёкие от идеала устои общества и с идеалистической мечтой изменить мир.
Постепенно пришло осознание, что «воз и ныне там», и надо действовать иначе – если общество остаётся прежним – нужно предложить реально функционирующую прогрессивную модель иной общественной ячейки – сперва мы начали реализовывать уже не новую идею коммуны, попробовав организовать жизненное пространство в сквотах, но, увы, ни в Москве, ни в Питере сквоттинг не был успешным, и нам не удалось создать новую Христианию – жильцы домов под снос не спешили объединяться с новоявленными коммунарами, а желали переехать в новые квартиры, а нашими конкурентами на невостребованное пространство оказывались не только безобидные бездомные, но и наркоманы, братки в кожанах и сутенёры.
Выселение следовало за выселением. Дольше всего – почти два года, просуществовал сквот в изначально затопленном, потом осушенном и облагороженном нами бомбоубежище, но и его, увы, выселили. Это были 2006-2008 годы, когда как раз появился отдел «Э», и радикальные перформансы перестали привлекать большое количество народа, а разрешённые митинги начали казаться нерезультативными – как будто твои слова адресованы только таким же, как ты. Ни о каком изменении общества речь уже не шла — и мы начали обсуждать иные способы — например, воспроизведение модели идеального неиерархического малого сообщества где-нибудь не в городе, а сельской местности – так возник проект нашего поселения.
Вот тогда несколько друзей решили объединиться в поиске подходящего места за городом для реализации идеальной модели общества и организации автономного пространства. Мы съездили в пару-тройку поселений, например, побывали в кемпхилл-деревне Светлана и соседствующем ему вальдорфском поселении Рыжково. Но мы хотели сделать именно свой проект – не кальку чего-то уже имеющегося – с горизонтальными принципами, с принятием решений консенсусом, равными возможностями самореализации независимо от гендера.
Мы занялись поиском земли, думали про Ладогу и Краснодарский край, но волею судеб оказались на Псковщине. Здесь поселились трое наших друзей, двое из которых спустя год трагически погибли — в день своей свадьбы они возвращались автостопом из Пскова, был поздний вечер, и их, не заметив на обочине дороги, задавила насмерть фура. Мы, их друзья, приехали в кажущийся пустым и одиноким дом на 40 дней, с поддержкой и помощью третьему товарищу. Мы остались на месяц, убирали брошенные впопыхах вещи – ребята собирались после свадьбы на море – помогали делать заготовки на зиму – была осень… Уехали в город за вещами и вернулись насовсем, потому что поняли, что теперь связаны с этим местом и хотим продолжать именно здесь то, что начали наши друзья.
Постепенно мы оценили прекрасную и дикую природу этого края, и близость европейской границы, и на удивление преобладающих интеллигентных и интересных соседей, и хуторное, а не деревенское устройство местных поселений, благодаря чему соседи ещё милей, потому как не через забор под боком, а через поле еле видно крышу.
Постоянный состав Сквошино – около 10 взрослых и 5 детей, но летом, конечно, приезжает больше и тех, и других. Например, сейчас в окрестностях круглого дома проходит детский лагерь – 20 детей приехали на 2 недели, чтобы почувствовать себя маленькими дикарями.
Часть поселенцев живёт отдельными семьями, а часть – подобием коммуны, то есть несколько человек проживают под одной крышей и ведут коммунальный быт, растят общий пермакультурный огород и вместе с другими участниками строят общие и личные постройки. Совместное проживание – это огромная работа, открытость, готовность идти на диалог, ежедневное нахождение в одном пространстве – это сильно отличается от жизни семьёй в отдельном доме, и может как объединять, так и разобщать. Но делает сильнее – это точно!
Совместная работа, конечно, тоже сплачивает людей. Работать сообща быстрей и веселей, поэтому мы договариваемся несколько дней вместе поработать на стройке общих построек, потом столько же на стройке чьего-то личного домика и т.д. Каждое воскресенье мы собираемся вместе и обсуждаем планы на неделю, и другие насущные вопросы, вроде стройки, огорода, помощи соседям и взаимодействия друг с другом и с миром.
Один день в Сквошино. Ранняя весна
Я пробираюсь через весеннюю распутицу и распаханное фермершей поле на Новую Землю – сегодня там еженедельное воскресное собрание. В распоряжении поселенцев несколько хуторов — один в километре или паре от другого. От времени их появления образовались и «кодовые» названия хуторов – Старая земля – первый сквотируемый дом, Новая Земля – несколько участков, взятых в аренду, на одном из которых был построен общий круглый глино-соломенный дом – Средняя земля – потому что она была как раз посерёдке между двумя другими. Все хутора находятся в разных населенных пунктах, поэтому названия прижились и закрепились.
На подходах к Новой слышен визг работающей пилорамы, собранной одним из участников сообщества – «Кулибиным» Сквошино. На неё было потрачено много сил, не один диск и мотор сгорели и сломались, пока не был достигнут подходящий баланс между мощностью и скоростью, так что слышать этот гул очень радостно. Ребята заканчивают пилить и идут в круглый дом.
Обсуждаем насущные вопросы – рассаду для огорода, летний фестиваль, выделение сельхозземель для посадки большого плодового сада, заготовку дров на делянке, запланированный детский лагерь. Договариваемся о внеурочном собрании по «образотворчеству» – как раз собралась большая часть участников – зимой на местности дел обычно немного и многие уезжают в город подзаработать, и приезжают наездами.
Решаем собраться на весеннее равноденствие пожечь костёр – когда живёшь на природе, начинает ощущаться этот ритм, реагируешь на затмения и новолуния и хочется встречаться и тусить не в Новый год, а на зимнее солнцестояние, и купаться идти на Летнее, и зиму провожать в конце марта, а не холодной февральской Масленицей.
Праздники обусловлены астрономическими датами и посадкой и сбором урожая, а не государственными выходными. И для таких праздников не обязательно становиться язычником – можно придумать квест на местности с загадками, шарадами, заданиями и поисками по карте, чтобы в итоге собраться в оговорённом месте, зажечь заранее сложенный костёр, выпить пуэру и поиграть вместе на музыкальных инструментах.
Лис: Мы слышим критику от товарищей, которые занимаются активистской деятельностью в городах, ведут там борьбу за ценности, за идеи, они видят уход в деревню как некое бегство, эскапизм. Для нас же это наоборот некий уход от каких-то шаблонов и заданных ролей или позиций, которые существуют сейчас в мире, в обществе, для того чтобы найти корень проблемы и выработать для неё решение, чтобы уже найдя некое противоядие, вернуться обратно и сказать, что вот, мы до чего-то докопались!
Потому что просто бороться с чем-то или разрушать имеющийся общественный строй без понимания того, что нужно создавать или как нужно создавать невозможно без какого-то прочного фундамента, то есть очень важно понять корень проблемы и найти решение, альтернативу. То есть мы не просто решили создать идеальный мирок подальше ото всех и жить припеваючи, для нас это эксперимент или лаборатория, в которой мы варимся. И поэтому правильно искать тут ответ на вопрос не «почему», а «зачем» – потому что некоторые действительно приезжают сюда «потому» – потому что здесь друзья и здесь прикольно, но с течением времени они начинают включаться в какие-то процессы, и сталкиваются с какими-то трудностями, и понимают, что «ох, не готовы мы что-то такое претерпевать, во что-то подобное ввязываться», и кто-то уезжает или ещё как-то отходит. А кто именно приезжает «зачем», кому интересно развиваться, кому интересно вместе что-то находить, делать, решать – они собственно «зачем» – они остаются и продолжают в этом направлении двигаться, потому что это движущий фактор, мотивация.
Законов в Сквошино не существует — есть несколько принципов, которых мы стараемся придерживаться, и договорённостей, которые при необходимости любой участник может оспорить и предложить изменить, созвав собрание для выработки какой-то иной договорённости. Принципы такие – горизонтальное взаимодействие, равноправие, принятие решений консенсусом. Из решений есть, например, договорённость находиться в трезвом состоянии сознания на коммунальном пространстве, потому что случались инциденты и приезжали к нам люди, у которых оказывались проблемы с алкоголем, но это не сухой закон, и мы можем в праздник, к примеру, договориться вместе выпить самодельного сидра или пива при согласии всех участников.
В ближайшем окружении мы стараемся минимизировать пользование деньгами – например, с соседями стараемся наладить бартерный обмен, меняемся продуктами труда и работой, но конечно не всем получается поменяться, и в город кто-то уезжает подзаработать порой, но вектор автономии имеется. Например, для строительства круглого дома старались применить наиболее бюджетный и доступный материал – тростник с озера, глина из почвы, кругляк из лесного сухостоя.
Лис: Я создаю здесь место, в котором хотел бы жить, место, о котором я мечтаю, сообщество, которое стремилось бы развиваться, в котором поддерживались бы ценности взаимопомощи, уважения друг друга, и я реализую это в деятельности с другими людьми: в создании общего дома, через мероприятия и праздники, которые мы проводим, детские лагеря и фестивали, через творческий труд в ремесленных мастерских – соответственно, делая что-то с людьми, занимаясь совместным трудом, творчеством, вместе отдыхая, мы можем проявлять навыки дружбы, взаимопомощи, учиться договариваться, учиться взаимодействовать по-новому, то есть стремиться преодолевать какие-то внутренние стереотипы или шаблоны мышления относительно друг друга.
Кудряшка: Я увлеклась Сквошино, когда увидела людей, горящих идеей! Для меня не важно, сажать кедры или строить дом, а важны сами принципы, которыми здесь живут. Сквошино для меня это безопасное пространство для возможности расти эмоционально и духовно. Так как одним из принципов является стремление к диалогу, я могу проговаривать, обсуждать, рассматривать себя с разных углов. Перебарывать свои страхи и меняться:)
Источник: http://avtonom.org/pages/skvot-kota-matroskina-anarhistskaya-obshchina-v-pskovskoy-oblasti
От редакции: придерживаясь концепции социального анархизма, мы считаем, что анархистское общество может и должно быть построено всеми для всех, и нет иного пути к нему, кроме массовой борьбы всех угнетённых. Всеобщий же уход всех недовольных вдаль от цивилизации не только облегчает задачу государства по удержанию общства под контролем, но и не изменяет ничью жизнь, кроме тех, кто ушел в коммуну.
Однако общины наподобие Сквошино тем не менее важны: они демонстрируют окружающим, особенно скептикам, что жизнь в неиерархическом обществе возможна не только в теории, но и на практике, а кроме того — выявляют подводные камни и возможные проблемы коммунальной жизни: психологические и социальные, тем самым давая важный опыт для будущих революционных преобразований в большем масштабе.
