Наше интервью для altleft

В понедельник российские суды вынесли два значимых для общества приговора. Первый – 6 лет колонии математику Азату Мифтахову за якобы разбитое окно в офисе партии жуликов и воров. Второй – приговор популярному либеральному политику Алексею Навальному. Навальный вернулся в Россию после долгого восстановления здоровья в результате неудачной попытки путинских спецслужб убить оппозиционера. Судью вызвали прямо в отдел полиции Химок, где держали политика. Навальный и его сторонники призвали к массовым акциям 23 января. Массовые выступления пройдут не только в поддержку Навального – они станут ответом на десятилетия политических репрессий и сотни сфабрикованных дел. На улицу выйдут все, кто возмущён коррупцией, бесправием народа и нищетой трудящихся. Поэтому так важно именно сейчас учесть опыт тех левых, которые в соседней Беларуси уже более полугода участвуют в массовой борьбе против диктатуры Александра Лукашенко. Мы взяли интервью у активистов анархического объединения «Прамень».

1.  Привет! Мы очень рады, что в Беларуси есть левые, которые выступают против Лукашенко. Ведь большинство тех, кого принято называть левыми, как в России, так и в Беларуси либо открыто поддержали Лукашенко, либо самоустранились от политического процесса. Действительно ли широкие массы настроены «либерально» и «националистически»? Или это идеологема пропагандистов?

Привет. Вы верно заметили, что сегодняшние «левые» в своем большинстве поддерживают режим. В Беларуси за счет правления Лукашенко левой традиции не сложилось за последние 30 лет. Из-за попыток приписать диктатора к левым идеям многими леваками (не только на территории пост-совка) анархисты в Беларуси очень аккуратно относятся к ассоциации с абстрактными «левыми». Мы делаем акцент именно на анархической и антиавторитарной повестке. С авторитарными левыми мы вообще ничего общего не хотим иметь. Поэтому в Беларуси скорее анархисты выступают против диктатуры.

Что касается либеральных и националистических взглядов в массах, то тут очень сложно ответить однозначно. Беларуское общество за последние 26 лет было активно деполитизировано режимом, поэтому для многих политические идеи представляют что-то новое. Безусловно, либерализм играет важную роль для активного большинства. Уход от диктатуры в глазах многих людей – это свергнуть Лукашенко и выбрать нового лидера, который поведет нас в светлое будущее. Национализм на данный момент очень слаб в обществе за счет опять же репрессий последних лет. Старый флаг республики и традиционные оппозиционные лозунги поменяли во многом свое значение в массах за последние месяцы.

Но для анархистов данное восстание важно попыткой вырваться от диктаторского контроля в какую-то минимальную политическую жизнь. Хотя анархисты воспринимаются многими протестующими позитивно или очень позитивно, мы не думаем, что в Беларуси сейчас есть массовая поддержка либертарных идей. Но через борьбу и взрыв интереса к политическим идеям мы считаем, что можем сделать как минимум некоторые принципы децентрализации интересными для народа. Разговоры про децентрализацию государственной структуры происходят именно в результате влияния анархистов на уличные протесты. И хотя ответы люди находят в швейцарской модели, мы считаем, что такой шаг крайне прогрессивен для политического восстания в Восточной Европе.

2.  Рядовые члены компартии Беларуси и различные «левые патриоты» на самом деле широко поддерживают Лукашенко? Или это незначительная часть «фанатиков»?

Коммунистическая партия Беларуси – это полтора деда, которые мечтают о возвращении Сталина. В свое время от них откололись антилукашенковские авторитарные коммунисты, но этих людей особо нигде не видно и не слышно. Политическая поддержка Лукашенко со стороны партий или политических движений сейчас минимальна. Вся система за последние годы строилась на выталкивании любых политических движений из государственного аппарата. У самого Лукашенко нет политической идеологии – и он танцуют между право и лево в зависимости от настроения, фазы луны и размеров кредитов, которые выдают Россия и ЕС.

Именно поэтому всякие «ябатинги» не прижились в Беларуси, вопреки попыткам российских идеологов. У Лукашенко на улицах и в обществе активная поддержка есть только среди силовиков. И эта поддержка во многом завязана на деньгах и страхе репрессий в случае падения режима.

3.  Часть левых расценивают события в Беларуси как столкновении двух равнозначных фракций олигархов и раскол общества, как это было в Украине после свержения Януковича. Есть ли в этом смысле что-то общее у Украины 2014 и Беларуси 2020? Или процессы различаются?

Для начала стоит отметить, что мы не согласны с вашим анализом протестов в Украине в 2014. Мы не считаем, что это было столкновение двух кланов. Народ взбунтовался от очередного сближения с Россией. Такое сближение как в Украине, так и в Беларуси большинство видит в усилении авторитарных тенденций.

Беларуские протесты в свою очередь отличаются от того, что происходило в Украине, очень сильно. Начнем с того, что к 2014 украинское общество было куда больше вовлечено в политическую жизнь. С момента первой цветной революции в 2004 появилось огромное количество различных политических движений, которые смогли повысить свое влияние в обществе и в некоторой степени создать обстановку для Майдана.

В Беларуси влияние общества на политическую жизнь до 2020 с каждым годом лишь сокращалось. Вытеснение оппозиционных политических партий и движений началось с первых лет правления Лукашенко. 

Коронавирус, который хоть и не позволил обществу повлиять на политическую среду, смог показать силу солидарности низов в борьбе с эпидемией. Пока Лукашенко прописывал беларусам тракторы и бани как курс лечения, мы организовывались в инициативы взаимопомощи. Через эти инициативы мы познакомились с огромным количеством отличных людей и увидели, что можем бороться с очень серьезными проблемами коллективно, без сильной руки диктатора. Усталость от борьбы с коронавирусом превратилась в гнев, когда Лукашенко объявил о выборах в августе. И весь опыт социальной организации за месяцы борьбы с COVIDом трансформировался в политическую борьбу. В этот раз с Лукашенко выходили бороться не пару оппозиционных политиков, а тысячи активистов борьбы с ковидом и другими проблемами, возникшими в 2020 из-за действий режима.

4.  После 9 августа было ощущение, что люди готовы к силовому противостоянию. Но все оказалось не так. Многих шокировали кадры, когда женщины дарили цветы и целовали людей, которые могли быть причастны к убийствам и изнасилованиям. Почему белорусское общество не даёт симметричный ответ насилию государства?

Для беларуского общества уровень уличного насилия в первые часы и дни после выборов был просто шокирующим. Многие десятилетия мы не видели столько крови, текущей ручьями по улицам крупных городов. За первые 3 дня по всей Беларуси было задержано 6000 человек. Такой взрыв репрессий не могу ожидать никто. Как минимум для некоторой части общества было абсолютно непонятно, как подходить к такой ситуации. Поэтому деэскалацию со стороны властей многие встретили на ура.

Не забывайте, что всего несколько женщин дарили цветы ментам, в то время как остальные стояли в стороне. Вопреки деэскалации абсолютное большинство не испытывало иллюзий по поводу мусорского беспредела. Когда появилось больше информации об убитых и пытках в различных СИЗО, народ пошел демонстрациями к местам задержания и во многих городах добился освобождения почти всех задержанных. Такое в истории Беларуси не происходило со временем революции 1917.

Сейчас из-за репрессий государства мы видим очень сильную усталость внутри протестного движения. Те, кто мог в первые дни дать отпор государству, были вынуждены уже в первые недели собирать вещи и выезжать: хотя мирные протесты и продолжались, мусора активно начали заводить уголовные дела на участников столкновений. Многие игнорировали данные репрессии и продолжали настаивать на мирных маршах.

Помимо этого существует и историческое развитие протестного движения. Очень немногие оппозиционеры в Беларуси выступают за конфронтацию с режимом. Их длительная агитация, а так же массовая западная культура создали миф вокруг мирного протеста – достаточно собрать огромное количество людей в один момент и мы сможем сокрушить несправедливость. Беларусы и беларуски отчасти стали жертвой этой мистификации. После нескольких месяцев вернулось осознание необходимости активного сопротивления, но пока для этого не удалось собрать достаточно сил.

5.  Расскажите о настроении заключенных ребят-анархистов/ок. Доходят ли им письма? Как их здоровье? Что известно о состоянии Дедка?

Информация о заключенных анархистах доходит относительно редко. Цензуру не проходит очень много писем. К примеру, достучаться до товарищей/товарищек в СИЗО КГБ практически невозможно. За последние месяцы они получили письма только от родственников, и письма от самих заключённых доходят только родственникам. Власти активно используют ковид для дополнительной изоляции заключенных от внешнего мира. Часть уже переболела коронавирусом.

Дедка перевели из карантина в обычную камеру. У него были какие-то проблемы из-за его публикаций про тюремную жизнь в своём видео-блоге, но сейчас ситуация относительно успокоилась. Скорее всего после информационного шума менты чуть попустились с репрессиями в его адрес.

6.  В планах на 2021 год вы упоминали создание анархического независимого профсоюза. Есть ли уже какие-то конкретные шаги на пути к этому?

Многие планы, которые мы опубликовали, завязаны непосредственно на уничтожении диктатуры. С лукашенковским режимом создать полноценный анархический синдикат будет невозможно. Поэтому для многих из нас эта цель относительно далека на данный момент.

7.  Расскажите о вкладе анархистов в борьбу против диктатуры. 

Анархистки и анархисты принимают участие в политической жизни страны еще с 90-х. В эти годы был создан крупный анархический профсоюз в Гомеле на несколько тысяч человек, а анархо-экологи стартанули успешную кампанию за продление моратория на возведение АЭС на территории РБ – в 1999 запрет на использование «мирного» атома продлили до 2009. В 2006 анархисты участвовали в палаточном городке в центре Минска против третьих перевыборов Лукашенко. В 2010 лукашенковские псы нанесли довольно серьезный удар репрессиями по растущему движению: сотни задержанных и допрошенных, 6 обвиняемых по уголовным делам. Расчет был на полное уничтожение движения, но анархисты выжили и в период с 2014-2015 до 2020 стали одной из немногих групп все еще занимающихся активной агитацией на улицах.

В августе 2020 анархисты приняли участие в протестах во многих городах страны. У нас не было иллюзий насчёт мирного протеста, поэтому товарищи во многих местах маршировали в первых рядах и были готовы к активному сопротивлению репрессиям. В эти дни многие отмечали важность присутствия анархических групп на протестах и баррикадах. С деэскалацией конфликта анархисты на какое-то время были откинуты в общую толпу. Но уже к сентябрю-октябрю роль оставшихся анархистов начинает увеличиваться за счет нового витка репрессий и сопротивления арестам на улицах Минска и других городов.

8.  Происходили ли какие-либо стычки с полицией и задержания в новогоднюю ночь и праздничные дни?

Насколько нам известно, никаких столкновений не было. Протестующие отказались от массового выхода, а новогодние ёлки по всей стране напоминали о том, что праздник проводится под оккупацией – вокруг стояли оцепления из ментов, а рядом с ёлкой было всего несколько пьяных угарщиков.

9.  Если в ближайшее время диктатура Лукашенко будет свергнута, какие действия могут предпринять анархисты и левые в целом, чтобы политическая и общественная жизнь не пошла по пути правоконсервативной Польши после падения советского режима? Есть ли вообще представления о том, что делать дальше?

Скорее всего дороги анархистов и левых не сойдутся после падения режима. Для нас крайне важно дальнейшее развитие низовых инициатив и наращивание политической власти среди обычного трудящегося населения. В форме профсоюзов, районных сходов или других форматов самоорганизации. Мы не будем пытаться влезть в политическое болото, которое, скорее всего, очень быстро утомит беларуский народ.

Именно через дальнейшее участие в децентрализованных инициативах мы видим будущее беларуского общества, в том числе и революционное будущее. Формат нашего развития в стране без диктатуры будет определяться уже постфактум скорее всего на анархическом конгрессе, в котором примут участие товарищи и товарищки и просто заинтересованные в развитии антиавторитарных идей активисты различных инициатив.

10.  Спасибо за интервью! Мы желаем вам всяческих успехов и будем помогать всеми силами в борьбе с диктатурой.

Спасибо и вам. Надеемся, что в ближайшее время мы победим в Беларуси, а в России народ дожмёт Путина.

Источник.