Вчера в диаспоре прошел день политического заключенного в Беларуси. 21 мая был выбран правозащитниками не просто так — в этот день беларуские власти убили Витольда Ашурка в шкловской колонии. Тема политических заключенных остается одной из самых громких внутри политизированной части общества в самой стране и в миграции. Но очень часто мы принимаем как данное, определение понятия «политический заключенный». Взгляд на то, что является политическим преследованием, с анархической точки зрения очень сильно отличается от современных либеральных правозащитников. Мы считаем, что в Беларуси куда больше политических заключенных, многие из которых сидят без внимания международной общественности, а учитывая условия так называемого «наказания» беларускую пенитенциарную систему не возможно реформировать, а необходимо полностью уничтожить.
Начнем с самого простого. В чем расходятся анархисты и либералы? В вопросе насилия — насколько допустимо использовать насилие в отношении государства и личности в политической борьбе? Для современных либералов, в большинстве случае любое насилие недопустимо. Убили царя или диктатора в своем регионе в рамках политической борьбы? Скорее всего правозащитники посчитают поступок недопустимым. Тут «скорее всего» относится к политической обстановке вокруг того или иного обстоятельства — если режим рушится, то вряд ли Amnesty International или какие-то другие организации будут выражать обеспокоенность нарушением права диктатора на справедливый суд. В целом «политическая» часть того самого политического заключенного остается за пределами обсуждения. Правозащитников волнуют нарушения прав этих самых заключенных на мирное сопротивление и справедливый суд. Право на использование насилия в целях самообороны от государства или крупных корпораций в данном случае либералами не признается.
Анархисты в свою очередь говорят о том, что насилие как последняя форма сопротивления допустимо. Если вас избивает «милиционер» за ваши политические взгляды, то вы можете взять дубину и сопротивляться беспределу. В масштабах страны все становится понятнее, когда мы видим насилие как прямое, так и непрямое в форме политических репрессий в отношении отдельных индивидуумов или социальных групп. Многие репрессии касаются не только тех людей, которые оказываются в тюрьме, но и огромного количества тех, кто остался на свободе. Им посылают четкий сигнал, что сопротивляясь вы окажитесь в тюрьме. В такой обстановке, использовать насилие допустимо не только для защиты собственной свободы и жизни, но и для жизни и свободы тех, кого государство ущемляет. Т.е. если вы идете по улице и видите, как режим избивает активистов, то ответить на это насилие здесь и сейчас или завтра акцией прямого действия — это не только право, но и обязанность каждого человека в обществе. Свобода возможна только там, где есть свободные люди, готовые за эту свободу бороться. Не 10-15 активистов из НГО, а все общество, в том числе и с оружием в руках против диктаторов и империй.
Ситуация, в которой либеральные ценности трансформируются в политические решения мы наблюдаем, в том числе, и вокруг беларуских протестов. К сожалению многие люди, которые оказались за решеткой за участие в протестах не признаются правозащитниками как политическое (часть таки признается, но их «политическая» часть связана с нарушениями права на справедливый суд во многих случаях). Вопрос, насколько политическим является избиение ОМОНовца в условиях диктатуры или нападение на здание суда оставим для читателей.
Но что можно сказать о тех, кто оказался в тюрьме не в результате протестов, а нарушения того или иного закона? Тут мы тоже можем увидеть, что многие статьи в беларуском уголовном кодексе являются политическими. Самый яркий пример — наркотические статьи. В то время как в одной части планеты люди могут спокойно купить легкие наркотики в легальных магазинах, в Беларуси за те же действия можно получить огромные сроки. Делается это не из соображений безопасности или здравоохранения, а из политических убеждений людей, находящихся у власти. Что говорить про заключенных, оказавшихся за решеткой за мелкие кражи и прочие преступления, связанные с экономическими проблемами в стране, вызванными во многом политическими решениями диктатуры? Почему в стране есть деньги на золотые унитазы в дворцах президента, но нет денег на социальное пособие, которое бы помогло многим удержаться на плаву даже в самые сложные моменты жизни?
Исходя из этого приходит понимание, что в Беларуси политических не 2-3 тысячи, а десятки тысяч: людей, оказавшихся в тюрьме не из-за собственных решений, а политической системы, которая не позволяет им выбраться из бедности в достойную жизнь. В такой ситуации Беларусь станет свободной не столько после освобождения 1525 человек «несправедливо находящихся в тюрьме» по версии Весны, а после уничтожения той карательной системы, которая досталась нам от советского союза. Системы, в которой интересы государства стоят превыше интересов простого народа, а криминализация стала нормой для большинства. И когда мы вспоминаем, что «стены рухнут», то они должны рухнуть не только для нескольких тысяч официально «политических», но и для всего беларуского общества. Потому что мы будем свободны, только тогда, когда все будут свободны.
