Мы уже предчувствуем, как недоброжелатели революции в Рожаве используют этот текст подвижницы и мыслительницы Джанет Биэль для придирок к освободительному движению Западного Курдистана. На деле же — это очень интересные подробности, важные размышления и товарищеская критика от друга и помощника курдской революции. Со всеми недостатками и изъянами эта революция и это общество выглядят действительно живыми и стремящимися к углублению свободы.
С 2014 года активисты из групп солидарности, независимые левые и другие переходят через Тигр, чтобы изучить опыт Рожавы, независимого многонационального анклава на севере Сирии. Здесь курдский народ, веками на Ближнем Востоке встречавший лишь сопротивление в ответ на свои устремления, сейчас строит общество, институционально базирующееся на ценностях ассамблей/демократии советов и приверженности к гендерному равенству. Удивительнее всего то, что они делают это в условиях жестокой войны, защищая своё общество от джихадистов из Ан-Нусры и ИГИЛ, а также в условиях экономической и политической изоляции, поддерживаемой Турцией на севере.
Каждый, кто ищет на земле утопию, обычно разочаровывается в ней, такова человеческая природа. Однако гости с Запада, признающие значительные свершения, свидетелями которых они стали в Рожаве, замечают и ещё кое-что, что многие находят тревожным: почти что все интерьеры (значимым исключением являются лишь здания гражданского самоуправления) отличает наличие на стенах изображений Абдуллы Оджалана, лидера РПК, ныне находящегося в заключении. Чувство тревоги возникает в связи с воспоминаниями о разного толка диктаторах XX века – о Сталине, Гитлере, Мао Цзедуне – образы которых тоже были повсеместно распространены в среде угнетавшегося ими народа.
Те, кому довелось пожить при тиранических режимах, чувствуют себя особенно неуютно. В мой визит в октябре 2015, одна из активисток кубинского происхождения, сказала, что эти изображения вызывают у неё ассоциации с Кастро. Делегат из Ливии сразу же с содроганием вспомнил вездесущие портреты Каддафи.
Волнение гостей особенно усиливается, когда все вокруг возносят хвалу харизматичному Оджалану. Со-председатель «Движения за демократическое общество» (TEV-DEM) Алдар Хелиль отмечает: «Идеология нашего управления основана на философии и мыслях нашего лидера Оджалана. Его книги – главный учебник для нас». Памьян Берри, со-ректор Академии курдского языка и литературы в Камышло, сообщил моей последней делегации: «Оджалан – самый важный человек. Мы опираемся на его книги в преподавании истории, языка, вообще всего». Его труды входят в учебный план этой и других академий (так называются местные образовательные учреждения). Сроки обучения в «академиях» длятся всего несколько недель или месяцев – недостаточно долго для вдумчивого изучения, оценивания и критики, но достаточно для того, чтобы усвоить идеологию. «Образование это или доктринёрство?» — задаётся вопросом наблюдатель. Один из делегатов завёл привычку называть многие из призывов Оджалана «полученными предписаниями».
Это всеобщее почитание особенно поразительно на фоне приверженности Рожавы принципам демократического самоуправления. Однако двигателем этой демократии на основе низовых инициатив стал сам Оджалан, который выработал данную концепцию, будучи в заключении, и рекомендовал её для использования курдскому освободительному движению. После нескольких лет споров, движение приняло идею и начало реализовывать её как в Турции, так и в Сирии. Низовая демократия, появившаяся по рекомендации сверху: этого уже достаточно для того, чтобы у наблюдателя со стороны голова пошла кругом.
Однако искренняя высота помыслов членов этого крошечного, окруженного врагами общества тоже заставляет задуматься. Здесь нет ни тени диктатуры или гулаговских репрессий – напротив, преобладающая идеология, завещанная Оджаланом, питает отвращение к государственной системе, как таковой. На саммите Нового Мира в Дерике, прошедшем в октябре 2015, со-управительница кантона Джазира Хадия Юсеф вкратце обрисовала нам доминирующую идеологию: отрицание современного капиталистического порядка, так как он ценит деньги и власть больше людей, и так как при нём господствующий класс закрепощает большинство населения, заменяя сотрудничество эксплуатацией и доминированием. «Капитализм несёт в себе идеи антиобщественности, индивидуализма, наживы, власти, полового неравенства. Это Левиафан, чудовище» — сказала она.
Исходя из той предпосылки, что человек – существо непременно социальное, — продолжает Хадия Юсеф, — в Рожаве предпринимаются попытки построить альтернативу. В противовес Левиафану, эта альтернатива побуждает людей к самосовершенствованию, повышению своей полезности. На контрасте с западным индивидуализмом и аномией, она ценит общественное единство; в пику колониальным правлениям и расизму, она поддерживает самоопределение народов и их включенность в общее дело. Выступая против государства (в том числе конституционных республик и так называемых «представительных демократий»), она предлагает практические действия по народному обсуждению и реализации решений; против капиталистической конкуренции – выдвигает идеи хозяйственной кооперации; против «порабощения» женщины при капитализме (как говорит Хадия) – учит равноправию полов.
Действительно, женщины играют выдающуюся роль в революции в социальном, политическом, организационном плане; руководящие посты на всех уровнях одновременно занимают один мужчина и одна женщина, на всех собраниях действует гендерная квота 40%. Женские центры в деревнях и городах наглядно показывают всем женщинам этого общества, что они защищены от патриархата. Система управления (имеющая три официальных языка: курдский, арабский и ассирийский (новоарамейский) объединяет мусульман с христианами, арабов с курдами и ассирийцами и другими народами. Шейх Хумейди Денхам, со-управитель кантона Джазира, на голове у которого красуется красно-белая арабская куфия, рассказал саммиту, что принимает «культурное и религиозное разнообразие региона» и считает, что «это управление – спасение для нас и для всего региона в целом».
Корнем этой эмансипации в традиционном обществе с его незыблемыми предписаниями стала базирующаяся на трудах Оджалана идеология, которая явилась движущей силой революции. Ввиду того, что Рожава, отрезана от мира блокадой и войной, эта революция сама по себе – триумф воли над обстоятельствами, свидетельство того, чего может достичь её всепобеждающая сила. То, чего Рожаве недостает в плане экономики, она компенсирует сознательностью, волей и идеологией – Философией, как называет её Юсеф.
Образ Оджалана и его Философия воплощают единодушную преданность общества новой системе. «Портреты в других странах – не то же самое, что у нас, — утверждает Юсеф, – для нас они не связаны с ним, как с конкретным человеком или личностью. Это связь с Философией, образом мыслей, позволяющим перестроить общество». «Конечно, народ уважает борьбу Оджалана как человека», говорит она, но главнее то, что благодаря ему «мы смогли продвинуть вперёд наше общество и защитить себя и свою автономию. Это стало возможным только с его идеями».
И именно сила идеологической убежденности общества, на которую указал недавно лектор из Кембриджа Джефф Мили, придаёт импульс военной мобилизации. Командир Отрядов народной самообороны (YPG) Хавар Суруч уверяет, что при защите Кобани в 2014-2015, воздушная поддержка со стороны сил коалиции, возглавляемой США, «помогла, но… философия и дух нашего лидера Апо (Апо по-курдски «дядя по папиной линии» — партийный псевдоним Абдуллы Оджалана) – это величайший вклад в сопротивление Кобани. Именно преданность движению и его лидеру Апо героев этой битвы, пожертвовавших своими жизнями, позволила» силам обороны нанести поражение ИГИЛ.
***
Однако, высокая сознательность – это предпосылка любой революции. Вопреки мнению целых поколений марксистов, нет неизбежных, исторически предопределенных социальных сил, которые обязательно приведут к фундаментальным общественным изменениям, пока народ будет сидеть в сторонке и ждать. «Самые важные шаги вперёд в человеческой истории» — отмечает Оджалан – «были предприняты, как результат прогрессивных мыслей и систем мышления».
Сознательность, сделавшая возможной революцию в Рожаве – это, в первую очередь, этическое самосознание. Она пытается изменить способ мышления и поведения людей в соответствии с заявленными в философии Оджалана высокими общественными и политическими идеалами. Философия, таким образом, становится в некотором роде моральным императивом, как сообщила Юсуф, определяя «нормы, в соответствии с которыми должны решаться все вопросы». В этом моменте она повторяет Оджалана, который в своей книге «Корни цивилизации» сделал вывод, что «новая нравственность» необходима для «новых начинаний. Новые этические критерии должны быть сформулированы, институционализированы и закреплены в законе».
Особо стоит отметить то, что Философия – это этическая сила, направленная против капитализма. Мюррей Букчин, американский радикальный социальный теоретик, оказавший влияние на Оджалана, однажды призвал к «моральной экономике» в противовес «рыночной экономике» и отнёс этичность к чертам социализма. Оджалан идёт тем же путём: «Социализм нужно рассматривать как то, к чему мы должны обратиться в качестве высшей формы этического и политического поведения. Социализм – идеология нравственной и общественной свободы».
Таким образом, в Рожаве, как утверждает Юсеф, «совместная, общественная жизнь создаёт моральные основы общества». «Образовательная система, — говорит она, — нацелена на укрепление духа общности». В Академии курдского языка и литературы в Камышло, я видела учебники для восьми-девятилетних детей, которые прививают им общинные ценности: заботы о ближних, о природе, о женщинах. Естественно, что если стоит задача переделать человека в соответствии с новыми моральными ориентирами, то начинать стоит с детей.
Однако несколько дней спустя после того, как я покинула Рожаву, в Лондоне я встретилась с молодым белорусом по имени Борис. Когда я упомянула ему эти учебники, он сказал, что в начале 90-ых его воспитывали на подобных книгах, оставшихся в наследство от Советского Союза – и они лишь научили его действовать наперекор всему тому, что в них утверждалось.
Из-за того, что человеческая природа сложна и многогранна, сознательный посыл нередко может быть воспринят «криво». Высокие идеи по перевоспитанию человечества провалились, как мне напомнила история Бориса, из-за подводных камней непредусмотренных последствий. Действительно, социальный порядок построенный в соответствии с политической идеологией, чаще всего, отклонялся от намеченной или вовсе превращался в свою противоположность. Доказательством тому служат: ряд тиранических потомков первоначально освободительного классического марксистского видения мировоззрения; превращение идеи индивидуализма, которая была освободительной во времена Джона Локка, в аморальный хищный эгоизм и то, как идеал свободного рынка Адама Смита со встроенными моральными ограничениями в результате привел к зияющей пропасти между богатыми и бедными.
Что касается преподавания морали, здесь всё не так-то просто. Некоторые люди воспримут это с энтузиазмом, как истинно верующие, кто-то одобрит, кто-то пассивно согласится, кто-то будет несогласен, но будет сидеть молчком, а кто-то будет активно отказываться. Даже в утопическом обществе некоторая часть людей будет попросту несогласна с общепринятым порядком, и на мой взгляд, это их право.
Таким образом, любое общество, организованное на основе общинной идеологии, должно задаться вопросом индивидуальной автономии со всей серьезностью и ответственностью: каким образом коллективистское общество обеспечит индивидуальную свободу и свободу взглядов?
Очевидно, что сообщества, сознательно построенные в соответствии с принципами освободительных идеологий, оказались явно несвободны. Польский философ XX века Лешек Колаковски(Leszek Kolakowski) однажды отметил, что “дьявол… сотворил идеологизированные государства, то есть государства, легитимность которых обосновывается тем, что их правители являются обладателями истины”. Потому что “если ты восстаешь против такого государства или его системы”, — продолжал он, — “ты автоматически становишься врагом истины”(Modernity on Endless Trial, p. 189).
В Рожаве, если идеология Оджалана воспринимается как истина, мы должны спросить, что будет с теми, кто не согласен с ней? Юсеф, например, ставит общину превыше всего, возможно даже индивидуальной автономии. “Нет ничего более важного в человеческой жизни, чем община”, — говорит она одна из тех истинно верующих, — потеря общинности означает утрату человечности в целом”. Для нее “индивиды вступают в коммуну по своей воле, так как она имеет моральную ценность”. Такое ощущение, что для нее свободная воля — это свободное решение посвятить свою жизнь своему сообществу.
Я столкнулся еще с другим моментом сомнения во время обсуждения издания книги, которая вот-вот выходит в Рожаве. Новый издатель выпустил одну книгу в прошлом году, книгу курдской поэзии, которая могла бы никогда не выйти в свет из-за режима. Еще две книги выходят в печать, как сказал нам министр культуры в Джазире Бериван Халид, и еще две запланированы на следующий год, по тысяче экземпляров каждая.
Но когда я читала книгу последних законодательных актов (которую мне предоставили в отделе законодательного совета Джазиры), я наткнулась на новый закон о книгоиздании. В нем говорится, что все издатели должны иметь лицензию и что комитет из Министерства Культуры должен определить “подходит ли книга к выпуску, а также соответствие книги общему законодательству, а также подходит ли книга по морально-этическим нормам общества”. Что значат “морально-этические нормы общества”? Задавалась я вопросом, вспоминая, что философия, на которой базируется Сирийский Курдистан, является моральной.
Министр культура Халид была поблизости, так что я спросила у нее что же значит эта фраза. Она объяснила, что это значит, что книга не может быть выпущена, если в ней пропагандируется подростковый добрачный секс. “Такова наша культура”, — добавила она. Однако фраза в законе не говорит явно о подростковом сексе, так что я спросила у нее, может ли кто-нибудь издать книгу, которая утверждает, что “государство это хорошо” или что “капитализм это хорошо”? Она ответила (разумеется, через нашего переводчика): “Мы должны уважать традиции нашего общества. Подростки не могут спать друг с другом. Ничего не должно пропагандировать добрачный секс между подростками”.
Оставляя вопрос о подростковом сексе, я считаю, что революция в Рожаве только выиграет оттого, что этот пункт в законе будет либо уточнен, либо убран. Это потенциальная лазейка для подавления индивидуальности писателей и, следовательно, индивидуальной свободы и инакомыслия. Критике, на мой взгляд, должно быть позволено широко распространяться. Пусть книги о капитализме будут издаваться, так же как и книги, критикующие их и капитализм. Пусть инакомыслие будет признано и законно. Как ни парадоксально, но путь к демократической солидарности заключается в поддержании законности отхода от общей линии. Пусть Рожава провозгласит плюрализм и разнообразие не только в этническом, но и индивидуальном планах.
Правда, возможно, что я слишком самоуверенна и мои опасения преувеличены. Сам Оджалан в своих трудах, которые он написал находясь в тюрьме, благосклонно отзывается об индивидуализме. В “Корнях цивилизации” (Roots of Civilization) он сетует на то, что с незапамятных времен религии преследовали и уничтожали вольнодумцев. “Укрепление индивидуального (что также способствует справедливому балансу между индивидом и социумом) может заключать в себе большую мощь. Эта мощь может играть революционную и освободительную роль в те времена, когда консервативные и реакционные общества, общества, которые душат индивида, разрушаются. Это прогрессивная и оправданная позиция индивидуализма в истории”.
Однако философия Оджалана не всегда последовательна. На протяжении всех тех лет, что он находится в заключении, он пересмотрел немало своих позиций. В “Корнях”, например, он даже хвалит капитализм: “Несмотря на все его негативные характеристики, мы должны признать превосходство капиталистического общества. Его идеологическая и материальная база превзошли все предыдущие системы”. И “Несмотря на все его видимые недостатки, капитализм явно предпочтительней социализма[имеется в виду реальный социализм] как раз из-за его [капитализма] чувствительности к индивидуальным правам и его установленным стандартам личностной свободы”.
На мой взгляд, подобные несоответствия в философии Оджалана даже полезны для общества Рожавы. Внутренне противоречивая идеология имеет меньше шансов стать дьяволом Колаковского, так как в ней можно найти поддержку для различных точек зрения, и так как обе стороны могут рефлексировать, обдумывать цитаты из своих Священных Писаний[имеется в виду работы своих главных идеологов, как Оджалан], люди будут вынуждены думать о проблемах в их философии, обсуждать их и разрешать свои разногласия сами.
Не могу не заметить, что не все видные участники демократического самоуправления Сирийского Курдистана вполне разделяют философией Оджалана как Хадия Юсеф её представляет. В течении двух моих визитов в Рожаву, я слышал от двух официальных лиц касательно экономики, что она не полностью антикапиталистическая. В декабре 2014 года Абдурахман Хемо, тогда еще советник по экономике в Джазире, рассказывал академической делегации, что кантоны нуждаются в инвестициях извне для того, чтобы выжить. По закону, объяснял он, эти инвестиции должны соответствовать социальной экономике и направляться в кооперативы. Но как это будет работать на практике? Задавалась я вопросом.
В октябре прошлого года Ахрам Хессо(Akhram Hesso), премьер-министр Джазиры, рассказывал делегации Саммита Нового мира, что в Рожаве “смешаная экономика” с “частной и общественной экономикой одновременно”. Это как “социально-рыночная экономика” в Германии, с одобрением сказал он, но с равенством между собственниками предприятия и рабочими. Любопытно, что идеологически антикапиталистическое общество имеет по крайней мере одного лидера, который отвергает антикапиталистическую программу. Так Хессо является членом оппозиционной коалиции ENKS, а не Философски-ориентированной PYD, что также является свидетельством политического разнообразия в Сирийском Курдистане.
Вне всяких сомнений, на протяжении многих последующих лет экономика Рожавы, а также множество других тем, будут активно обсуждаться, как внутри страны, так и вне ее. Надеюсь, что уважение общества будет всегда включать в себя уважение и к такого рода принципам: “Одним из наиболее важных элементов современной демократии является индивидуальность – право жить как свободная личность, свободная от догматов и утопий, и в то же время осознавая всю их силу”(“Корни”, стр. 260). И я надеюсь, что народ Рожавы, так же как и посетители, рассматривая изображения Оджалана на стенах, будут также внимать его призывам к “постоянной дискуссии о противоречии между личностью и обществом”, без которой “нарастающий кризис цивилизации не может быть разрешен”, а также к его утверждениям о необходимости “добиваться баланса между этими двумя полюсами”.
Призыв Оджалана в пользу права личности на инакомыслие, пожалуй, главный парадокс Рожавы. Да будет так.
Оригинал: http://www.biehlonbookchin.com/paradoxes-liberatory-ideology/
Перевод: Артём Шестопалов и Razor Eater специально для Hevale: революция в Курдистане
