Вопрос: Как вы пережили день военного переворота против президента Турции Эрдогана и последующие дни, когда между двумя группами царило напряжение? Мы знаем о фашистских нападениях на кварталы с левой традицией и о том, что этот тип роздал фашистам оружие.
Ответ: Никакого переворота не было; была лишь попытка переворота со стороны сектора противников находящейся у власти группы, Партии справедливости и развития (ПСР), в которой участвовали военные. Попытка провалилась. Для нас это была борьба за власть, и закончилась она в пользу [существующей] политической власти. Перевороты всегда неотъемлемо заложены в самой структуре власти. Особенно переворот без цели, сконцентрированный на политических субъектах, которые правительство рассматривает как оппонентов — это и приводит к «государству чрезвычайного положения». Ведь то, что делает его суверенным, – это его способность принимать решение о чрезвычайном положении.
В момент, когда началась попытка переворота, царили сумятица. Никто не понимал, что происходит. Единственное, что могли люди делать – это ждать. После заявления армии по телевидению TRT вещи начали проясняться. После этого заявления сторонники исламо-фашистских сил вышли на улицы и сосредоточились в местах, где военные собирались взять власть. В то же время, социалисты, анархисты и группы меньшинств, алевиты и курды, вышли, чтобы взять под контроль и защитить такие революционные кварталы, как Гази, как самооборона против возможных нападений. После этого полиция стала нападать на эти кварталы, помогая фашистам, которые намеревались войти в них. Люди сопротивлялись всю ночь, в том числе и с оружием в руках.
Сейчас группы, которые поддерживают ПСР, вооружены. Эрдоган роздал оружие своим последователям. На самом деле многие исламистские группы уже и раньше имели оружие. Это может означать только одну вещь: гражданскую войну. Война в Курдистане уже идет, и идет борьба сопротивления. Время покажет, готов ли уже Эрдоган к войне против социалистов, анархистов и алевитов. Но одно ясно: после этого ПСР намного сильнее, и сейчас угроза против оппозиции в Турции и Курдистане намного выше и серьезнее.
В данный момент все политические субъекты в Турции и Курдистане являются мишенями; наверняка можно сказать, что наступают самые авторитарные и репрессивные времена.
Вопрос: Можете ли вы объяснить, каков характер столкнувшихся групп – ультранационалистов из армии и правительственных исламистов?
Ответ: Правительство, СМИ и другие политические партии утверждают, что этот военный переворот был организован движением Гюлена, известным также как FETO/PDY. Идеологию этой организации можно определить как «умеренный ислам». Её практическая цель – организоваться внутри институтов турецкого государства (юстиции, бюрократии, полиции и армии). Они создают свои школы. Лидер движения, Фетуллах Гюлен живет в США, в Пенсильвании. Речь идет еще об одной группе, желающей, чтобы «умеренный ислам» стал сильной идеологией для борьбы против радикального ислама. Другой формой выражения «умеренного ислама» в этой связи является его приспособление к современности, к западным ценностям и капиталистической системы, своего рода, его приручение.
Движение Гюлена и ПСР некоторое время делили власть друг с другом, но с некоторых пор вступили в борьбу между собой. Военный переворот был бы одним из самых крупных ударов по правительству. Некоторые аналитики считают вероятным, что движение Гюлена договорилось с националистическими и светскими военными (кемалистами), чтобы совершить переворот. Заглавие и риторика заявления о перевороте вдохновлялись Кемалем Ататюрком, основателем Турецкой республики, который находился под влиянием светскости, современности, прогрессизма и национализма, в духе Французской революции.
Если задать вопрос о перевороте людям из оппозиции, то они гораздо более скептичны. Некоторые полагают, что переворот был организован самим правительством, или оно, по меньшей мере, знало о нем, но не реагировало заранее, чтобы иметь возможность подавить его. Некоторые считают, что переворот был организован США, или те, по крайней мере, знали о нем. Люди, критически настроенные в отношении государства, подчас питают очень большой скептицизм и, испытывая нехватку знаний, пытаются восполнить их соображениями о заговорах.
Как люди реагировали на попытку переворота? Эрдоган и члены правительства связались со СМИ и по телевидению призвали население: «выходите на улицы, на площади и в аэропорты». Это возымело эффект: люди отправились в места, где находились военные. Армия убила множество гражданских лиц. Но большинство солдат не слишком верило в успех переворота. Они могли бы убить куда большее число народу, полицейских и высокопоставленных военных, сотрудничающих с правительством; могли бы разбомбить куда больше объектов. Но они этого не сделали.
В течение ночи все мечети Турции и их имамы начали сзывать верующих. Поступил приказ из ведомства по делам религии. Это был не просто призыв выходить на улицы. Это был призыв к джихаду. На следующий день на все телефоны в Турции пришло сообщение от правительства: «выходите на площади в защиту демократии». Вышедшие на улицы были в большинстве своем последователями ПСР, людьми, которые обожают Эрдогана. Но их главным мотивом была не демократия; они просо хотели защитить свое правительство. Другим мотивом было то, что люди, выросшие в исламской традиции, ненавидят военных-кемалистов, светских националистов. С момента создания Турции в 1923 г. армия всегда была кемалистской. И предыдущий переворот (также попытка переворота) был направлен в 1997 г. против исламистского правительства. Люди, вовлеченные в политику политическим исламом (не только последователи ПСР), воспользовались этой возможностью для того, чтобы отомстить военным.
Для этих групп такие понятия, как защита демократии, правительство, выборы, – на самом деле, зло. С их точки зрения, единственным законом должен быть закон Аллаха. Правительство или выборы не могут его изменить. Так что эти группы вышли на улицы не только для защиты Эрдогана, но и чтобы сражаться с армией, которая не чтит Аллаха и ислам.
Для нас вопросы «кто организовал переворот?», «против кого?» и «был ли он реальным?» не важны. Ведь даже само определение переворота создает иллюзию дихотомии между государственным переворотом и свободой. На самом деле, свобода – это когда для переворота нет условий. Ты можешь выбрать за какую партию голосовать на выборах – и кажется, будто у тебя есть свобода выбора. Но большинство людей следуют за СМИ (которые контролируются ТНК по соглашению с соответствующими политическими партиями) и предвыборной пропагандой (если есть деньги, чтобы охватить побольше людей).
Сегодня правительство, СМИ, компании, известные люди пользуются этой возможностью, чтобы выставить себя супер-демократами и любителями свободы. Но их резоны очень просты: попытка переворота была против их политики. И он провалился. Если бы переворот победил, они бы приветствовали военных. Когда 12 сентября 1980 г. военные совершили государственный переворот, большинство СМИ, компаний, политических партий и известных людей поддержали его. Иногда системе бывает нужен переворот, если есть угроза социалистической революции или предприниматели не могут получать деньги из-за акций протеста, стачек и покушений. Тогда они его поддерживают. Тот переворот был направлен в основном против социалистический партий и групп. А потому такие слова как «демократия» тогда были не столь популярны, как сейчас.
За последние годы в Турции проходило множество демонстраций – против капитализма, с требованием смены правительства, протесты вокруг парка Гези и многие другие.
Вопрос: Какую позицию следует занять левым и анархистам в этой конфронтации между двумя формами фашизма – исламистами и националистами?
Ответ: В 1960-х и 1970-х гг. по всему миру наблюдался рост социалистического движения, и в некоторых странах левые находились в оппозиции и вели борьбу против государств, которые можно назвать капиталистическими, националистическими, колониалистскими и т.п. Турция была одной из таких стран, союзницей США и НАТО. В борьбе против социалистов турецкое правительство оказывало помощь националистам-исламистам (в большей мере националистам, чем исламистам), известным как «серые волки». Это была контр-герилья против социалистов. После переворота 1980 г. были арестованы и многие «серые волки». После переворота и в последующие годы ультраправые становились все более «ручными» и превращались в демократов. Многие фашисты перестали заниматься активизмом и заняли государственные посты (некоторые стали полицейскими или солдатами)… Впрочем, такое было и со многими нацистами.
В какие-то периоды нет необходимости в росте фашистских, националистических движений. ПСР поработала над тем, чтобы сделать фашистские движения старой школы пассивными. Она ограничила движение правыми активистами, которые сотрудничали с легальными правыми партиями.
Но об исламистах мы такого сказать не можем. С 1980-х гг. мода на социализм прошла, и не только в Турции, но и по всему миру. Люди больше не организованы в социалистические партии, а сами эти партии становятся все более ручными. И в мусульманских странах политический ислам превратился в символ борьбы против угнетения со стороны таких эксплуатирующих государств, как США. Внутри движения политического ислама есть множество различий во взглядах: от ПСР до Исламского государства, от «братьев-мусульман» до Исламской республики в Иране, от радикалов до умеренных, от суннитов до шиитов, от прогрессистов до ретроградов, от либералов до фашистов, от демократов до антидемократов. Но как бы то ни было, исламизм нарастает, особенно в суннитской традиции. В том числе и в Турции.
Политический ислам представляет огромную угрозу для анархизма, потому что является супер-патриархальным, гомофобным, авторитарной идеологией, которая ненавидит любую другую религию и, конечно же, атеизм.
Вопрос: Расскажите о последних годах в Турции, авторитаризме Эрдогана и его политике, о крупных репрессивных операциях, когда в тюрьмы были брошены тысячи курдских, социалистических и левых активистов, и о том, как попытка переворота может повлиять на рост репрессий против оппозиционных групп.
Ответ: Этот переворот меняет облик Турции, которая перестала быть военным государством и превращается в государство полицейское. Эта перемена уже началась с приходом к власти ПСР, с ее популистским политическим дискурсом о «гражданском правлении», «демократии». На практике же государство арестовало большое число оппозиционеров, включая военных, особенно светских националистов (кемалистов). В начале осени 2015 года, когда активисты РПК начали борьбу за автономию и в защиту своих селений и городов, в войне с ними приняли участие не только военные, но и специальные полицейские силы. В ходе попытки переворота полиция арестовывала, избивала и пытала военных. Вся Турция видела фотографии и видео. Не только полицейские избивали солдат, но и гражданские лица, вышедшие на улицы по призыву Эрдогана и правительства. Повстречав безоружного солдата, они жестоко избивали его. Некоторым даже отрезали голову.
Теперь правительство хочет на какое-то время создать группы контр-герильи, состоящие из гражданских лиц. Ведь турецкая армия ослаблена после попытки переворота, а полиции недостаточно, чтобы удерживать контроль, и это означает, что у государства на какое-то время нет достаточной власти. Поэтому правительство начинает предоставлять инициативу людям, чтобы те создавали свои отряды. А это может привести к началу еще более грязной войны.
Источник: http://avtonom.org/news/turciya-posle-perevorota-intervyu-s-anarhistami
