Луддиты были текстильщиками из Ноттингемшира, Йоркшира и Ланкашира, искусными ремесленниками, чье дело и сообщества были под угрозой из-за машин и других практик, которые были в одностороннем порядке введены агрессивным новым классом мануфактур, принесенными Индустриальной Революцией.
В Ноттингемшире, где начались атаки Луддитов в ноябре 1811 года, ‘рамочные вязальщики’ или ‘чулочники’, изготавливавшие трикотаж с помощью вязальных рам, испытывали ряд проблем, включая урезание заработных плат, использование труда необученных подмастерьев и использование новых ‘широких рам’, которые производили дешевые низкокачественные товары. Факт того, что чулочники возражали всему этому, т.к. это разрушало репутацию их отрасли, иллюстрирует конфликт между искусными ремесленниками и образом мышления свободного рынка/индустриализации. Урезание зарплат и использование неквалифицированного труда столкнулось с существующим ‘общественным договором’ между рабочими и хозяевами, предполагающим зарплаты в зависимости от стажа, что было традицией на протяжении многих десятилетий. Владелец одного из мелких трикотажных производств Оуни поддержал требования чулочников и, считается, что некоторые владельцы даже отказались называть властям людей, которые были вовлечены в нападения Луддитов.
В Йоркшире Луддитов возглавляли жнецы и высококвалифицированные отделочники шерстяной ткани, получавшие зарплату намного выше других рабочих, и бывшие хорошо организованными. За последнее десятилетие они отправляли петиции в парламент для обеспечения соблюдения законодательства о принудительном исполнении устаревающего ученичества и против ворсовальных машин изобретенных в 16-ом веке, которые могли выполнять часть работы жнеца. Но наибольшей угрозой для них было самое последнее изобретение — ненавистная стригущая рама, которая внезапно практически полностью заместила их в течение последующих десяти лет. В 1809 под давлением со стороны производителей Парламент отменил все старое законодательство, таким образом убирая последнюю надежду ремесленников на правовую защиту по их жалобам демократическим путем.
В Ланкашире хлопковые ткачи и прядильщики, как и чулочники, производили одежду на ручных ткацких станках в своих домах и получали оплату соответственно количеству произведенного. В общем их условия жизни и положение как ремесленников постепенно ухудшались в течение нескольких десятков лет, частично в результате огромного притока в отрасль неквалифицированных работников, многие из которых были изгнаны со своей земли в результате Огораживания. Заводская система со своими огромными мельницами и паровыми ткацкими станками, ее длинными часами опасной работы и более дешевой одеждой подрезавшей заработки ткачей на дому, усугубляла их падение.
Все эти группы ремесленников сопротивлялись методам, которыми индустриальная система унижала значимость их производства, превращая их во всего лишь заводские «руки». Несмотря на то, что они работали на дому и получали оплату за каждое изделие. В течение продолжительного времени они смогли поддерживать скромный и скудный образ жизни, в котором у них была своя независимость и другие источники пропитания, например собственные огороды и сильная общественная этика и взаимопомощь. Этот мир иногда романтизируется и уже был разрушен в значительной степени Огораживанием: без сомнения их жизнь была далека от идиллии. Но сила, с которой они сопротивлялись индустриальной системе — мера того насколько лучше это было чем суровый новый мир фабрики наемного рабства.
Революция, война, голод
В добавок к экономическим и технологическим изменениям, которые создал Луддизм, период после 1789 года был одним из тех, в котором сообщества появляющегося рабочего класса были радикализованы Революцией во Франции и писаниями Тома Пейна. Крепостями радикализма были Йоркшир, Ноттингемшир и Ланкашир, где также тайно работали про-якобинские группы. После ввода Акта о Объединениях 1789 года, который запретил все профсоюзные организации, им пришлось уйти в подполье и группы Луддитов получили естественный прирост из этих источников.
В первое десятилетие 19го века торговцы одеждой были подавлены из-за войн во Франции, а безработица зачастую обозначала нищету и голод. В течение этого периода, в добавку к атакам Луддитов, также на севере Англии происходили голодные бунты, которые отчасти были вызваны высокими ценами на еду по причине низких урожаев. В период перед 1811 годом, в парламент было направлено огромное количество петиций, требующих помощи для голодающих ткачей и вязальщиков, но они были проигнорированы правительством Тори, т.к. они были одержимы новой доктриной экономического невмешательства. Когда последовала вспышка Луддитов, готовность тысяч людей рисковать, быть повешенными или отправленными в Австралию была в этих сообществах мерой отчаяния и чувства того, что им нечего терять. Те, кто настаивают, что Луддиты должны были осознать, что машины внезапно принесут прогресс и процветание, должны спросить себя что бы они сделали чтобы спасти свои семьи от ужасной ситуации, с которой столкнулись Луддиты.
Ломание машин
Восстание Луддитов началось в Нотиннгеме в ноябре 1811 и распространилось в Йоркшир и Ланкашир в начале 1812. Главной тактикой Луддитов было предупреждение хозяев о необходимости убрать рамки из своих владений. Если хозяева отказывались, Луддиты разламывали машины во время ночных рейдов, используя массивные кувалды. Широко распространено мнение, что лидер Луддитов, от чьего имени писались их письма и заявления, известный как «Генерал Лудд», на самом деле не существовал. Говорят, что имя пошло от Неда Лудда, подмастерья-вязальщика, который несколькими годами ранее разбил ткацкий станок в порыве гнева на своего хозяина, который избил его.
Ломание машин неоднократно ранее происходило спонтанно во время споров между рабочими и хозяевами, но Луддиты были более систематичны и организованы. В Нотингемшире Луддиты обыгрывали миф о Робин Гуде, в одной из их песен пелось:
‘Не пойте больше старые стихи о смелом Робин Гуде
Подвигами его я мало восхищаюсь
Я буду петь о достижениях генерала Лудда
Нынешнего героя Нотингемшира’
Луддиты были тайным обществом, в котором новые члены присягали клятвой молчания. Это было очень эффективно в плане предотвращения последствий поимки: за год, несмотря на заполонение средней и северной Англии морем шпионов и армией, большей по размеру чем та, которая в этот момент сражалась с Наполеоном в Испании, власти смогли произвести лишь пару арестов мелких членов. Шпионы были в общем неуспешны потому, что все члены армии Лудда хорошо знали друг друга, как собратья чулочники и жнецы. Их успех в избежании задержаний оплакивали во многих докладах в центральный штаб, из-за сильной поддержки их сообществ, которые страдали вместе с ними и были объединены против производителей. Лорд Байрон, Ноттингемширский землевладелец, высмеял потуги войск:
‘Такие марши и контрмарши!.. и, когда в конце концов отряды прибыли к месту назначения, во всей ‘гордости, пышности и церемониальности войны’, они прибыли прямо вовремя, чтобы увидеть нанесенный вред и установить, что преступники сбежали, и чтобы собрать.. фрагменты сломанных рам и вернуться в свои казармы под насмешки старых женщин и улюлюканье детей’.
Несмотря на то, что в книгах статута было уже много законов, которые делали активность Луддитов капитальным преступлением, в феврале 1812 правительство приняло Закон о Ломании Рам, который явно ввел смертную казнь за это преступление. Во время парламентских дебатов именно об этом билле Лорд Байрон сделал свою знаменитую речь в защиту Луддитов. Закон вместе с наплывом войск и шпионов, казалось, привел к концу атак в Ноттингемшире в это время, тем не менее это могло быть частично вызвано тем, что осталось не так много несломанных рам, и потому, что многие хозяева согласились восстановить прежние зарплаты.
В Манчестере склад производителя, который использовал ткацкие станки, был сожжен до тла в начале февраля 1812 года. В общем в Ланкашире атаки луддитов были направлены на большие мельницы и некоторые из них происходили в дневное время как часть крупных голодных бунтов, вовлекая сотни людей и иногда натыкаясь на прямую конфронтацию с солдатами. Несколько крупных мельниц в Манчестере и Стокпорте были сожжены и как минимум 50 человек включая женщин возможно были убиты в этих столкновениях, которые продолжались с февраля по май 1812 года.
В западном Йоркшире атаки жнецов начались в январе 1812 года и их ночные рейды были очень успешными в плане разрушения рам в небольших мастерских и избегании поимки. Тем не менее сопротивление со стороны нескольких крупных владельцев мельниц, поддерживаемых магистратами, здесь было сильнее. Самая знаменитая атака, совершенная примерно сотней людей на мельницу Роуфолдс принадлежавшую Уильяму Картрайту, описанная в романе английской писательницы Шарлотты Бронте под названием Шерли, была неуспешной, т.к. Картрайт был в курсе о планах Луддитов, и солдаты, находившиеся во время атаки в мельнице, убили двоих Луддитов. Происшествие в целом рассматривается как кульминация Луддизма в Йоркшире. После этих смертей и возмущения, которое они породили среди поддерживающих Луддитов людей, впервые Луддиты совершили убийство. У них не получилось убить Картрайта, но они преуспели в убийстве Уильяма Хорсфола, другого владельца крупной мельницы и известного анти-Луддита. В течение лета 1812 атаки Луддитов на машины прекратились, а некоторые Луддиты перешли к ночным рейдам на оружейни в надежде, что можно поднять вооруженное восстание. В октябре 1812 года власти в конце концов арестовали Джорджа Меллора и двоих других людей за убийство в Хорсфоле. Они и еще 14 других людей были повешены в Йорке в январе 1813 года.
К концу восстаний тысячи рам, значительная часть от общего количества их в Англии, были разбиты. И несмотря на то, что часто оспаривается, что деятельность Луддитов была неудачной, кажется что в Ноттингемшире многие владельцы чулочных производств были настолько запуганы, что не использовали широкие рамы в течение нескольких лет, а уровень зарплат был восстановлен в значительной степени. Хоть Луддизм и был побежден насилием государства, это был наиболее близкий к революции момент в Британии начиная с 1640 года. Как упоминалось выше, это случилось тогда, когда случилось, из-за нескольких факторов, и лишь одним из них было введение машин замещающих ручной труд. Другие причины могут быть охарактеризованы как появление нового устоя свободного рынка/индустриализации и разрывание производителями общественного договора 18-го века. Машины, в прочем, были краеугольным камнем нового режима и были выбраны как цель потому, что символизировали силу новых хозяев. Восстания можно рассматривать как последний глоток воздуха старого порядка, общий вой протеста против промышленной революции.
Несмотря на то, что организованный Луддизм закончился в 1813, в течение последующих нескольких лет случались спонтанные атаки по уничтожению машин, а в 1830-ых юг Англии увидел подобные протесты против молотильных машин, известные как «Бунт Капитана Свинга». Другие страны столкнулись с менее организованными атаками по уничтожению машин, но в течение последующего 19-го века и первой половины 20-го Луддиты были забыты. Лишь в 1950-ых на грани новой технологической революции публицисты начали использовать термин «луддит» как оскорбление в адрес тех, кто не принимал сходу новые технологии.
Более того, сокрушение государством Луддитов установило принцип, что индустриалисты имеют право постоянно вводить новые технологии без какого-либо процесса переговоров с людьми, которым придется этими технологиями иметь дело, и с обществом в целом. Этот принцип и сопротивление ему привели в наше время к ответным ударам против корпоративного введения технологий таких как генная инженерия, ядерная энергия и новая геоинженерия.
