Разгневанное большинство: Польша после года популистского правления

Национально-консервативная партия Право и Справедливость находится в Польше у власти уже год. Ее посыл против ЕС гремел в стране даже несмотря на то, что выход из блока на самом деле не вариант. Государственный контроль, в то же время, расширяется.

Часть 1: Польша после года правления популистов

В центре Варшавы, на той части Маршалковской улицы, которая еще не стала ослепительной и дорогой, есть узкое и незаметное здание. Это дом Польского движения сопротивления. Петр, поверенный служащий здесь казначеем, сидит у окна внутри небольшой квартиры на третьем этаже напротив своей коллеги Анны. Оба они здесь находятся с раннего утра печатая что-то на своих ноутбуках. Тысячами вещей надо заняться заранее перед тем как идти на демонстрацию и им также нужно быстро отправить делегацию в Сувалки, где пяти активистам предъявлены обвинения, поговорить с прокурором.

«Будет лучше, если Матеуш этим займется», — говорит Анна, надеясь, что он скоро появится здесь. Матеуш Кийовский зачастую их главный кандидат для отправки на любые собрания. Петр ставит кипятиться воду для чая.

Офис является главным штабом КОД (или Комитета Обороны Демократии), самого крупного протестного движения в Польше со времен профсоюза Солидарность в 1980-х. Кийовски является основателем, стратегом и лицом движения — долговязый спокойно выглядящий человек. Он самый важный противник национально-консервативного правительства партии Право и Справедливость (ПиС) и ее лидера Ярослава Качинского.

Около 8000 людей являются членами КОД, от Гданьска на севере до Карпатских гор на юге, и они включают юристов, учителей и бизнесменов. «Сопротивление — это гражданская обязанность», говорит Кийовский. «Он хочет контролировать людей. Это его навязчивая идея. Так что на кону здесь демократия, наша свобода и европейские ценности».

Кийовскому 47 лет, он любезный человек. С его седыми волосами собранными сзади в хвост и двумя серебряными кольцами в левом ухе, он бы мог с тем же успехом быть артистом или учителем музыки. Год назад он управлял IT-фирмой, но сейчас работа там приостановлена и он может полностью посвятить себя политике. Он говорит, что устал.

Но это не время отдыхать, добавляет он. «Польша была исключена из Европы настолько долго, что у нас ушли десятилетия, чтобы добиться того, что мы имеем сейчас», говорит Кийовский. «Все это сейчас стоит на кону из-за одного этого человека, Качинсккого».

Утомленное польское общество

Лидер партии консерваторов считается очень умным и хорошо образованным, но он также поляризующая фигура. У Качинского нет ни «Лас-Вегасского прикосновения мужчины» Дональда Трампа, ни мастерства реторики голландского политика Геерта Вилдерса, ни чувства локтя британского публичного политика Нигеля Фаража. Тем не менее, очень похожие настроения сделали успех Качинского возможным.

В соответствии с правым популистским мировоззрением, он обещает защищать уставшее польское общество от глобализации. Он также обещает месть — месть против высокомерных элит. Год назад такие настроения привели партию Право и Справедливость к триумфальной победе, когда она гарантировала себе большинство в польском парламенте. В опросах общественного мнения Право И Справедливость все еще владеет сильным преимуществом перед оппозицией.

Общественное телевидение и радио страны, вместе с целым рядом частично государственных предприятий были заставлены строго придерживаться линии партии. Музеи, театры и кинопродюссеры теперь будут только тогда получать государственные субсидии, когда они создают «национальный контент». Этим опасным ходом ПиС также ударила по конституционному суду, по сути нейтрализуя его.

Зарубежные инвесторы рассматриваются с подозрением и правительство намеревается ввести специальные налоги в сектора с иностранной доминацией, такие как банковсккая сфера и супермаркеты. Когда Еропейская Коммиссия начала производство дела против правительства летом, Варшава сердито ответила обвинениями в навязчивозти ЕС. Атмосфера между Варшавой с одной стороны и Брюсселем, Парижем и Берлином с другой сейчас намного холоднее чем была в течение многих последних лет.

Качинский постоянно настаивает на том, что он преследует «культурную контрреволюцию». ЕС подрывает ценные польские традиции и культуру страны, говорит он и обвиняет «либералов» в причинении вреда святому отечеству. И вообще существуют все эти неприятные типы, которые доминируют на уличной сцене в больших городах, люди, которых ПиС обобщает как вегетарианцев, велосипедистов и бенефициаров глобализации, люди, которые хотят ввести гей-браки и которые бы привели множество мусульманских беженцев в страну, если бы могли.

От угрюмого меньшинства до разгневанного большинства

Качинский умело навешивал такие клише, чтобы собрать гетерогенное возмущенное движение. Но что действительно мотивирует Качинского и его поддержку из ПиС? Почему Польша, страна которая извлекла пользу из глобализации и членства ЕС как никто другой, слушает его?

Экономика выросла почти на 27% за последние 9 лет, отчасти в результате получения Польшей примерно 60 миллиардов евро (64 миллиарда долларов США) как структурную помощь от Брюсселя с момента вступления в ЕС в 2004 году. Но многие люди в стране не получили ничего из этих благ, и сегодня почти каждый восьмой поляк работоспособного возраста все еще получает лишь около 1300 злотых в месяц, грубо говоря, 290 евро. По прошествии многих лет угрюмое меньшинство превратилось в разгневанное большинство.

Тем не менее успех ПиС это скорее фенемен среднего класса, как говорят ислледователи голосования и социологи. Они отмечают, что ПиС может расчитывать на голоса обездоленных людей, например из обедневших индустриальных районов, но эти люди не были в конечном счете ключом к большинству ПиС в парламенте. Средний класс помог привести Качинского к власти — белые воротнички, владельцы магазинов и ремесленники, особенно живущие вдали от главных городов.

Чтобы понять феномен ПиС, стоит взглянуть на провинциальную Польшу, на маленький городок под названием Новы-Сонч, где ПиС получили свой самый большой результат по городу в выборах 2015 года в виде 60.5% голосов.

Новы-Сонч с населением в 82,000 людей является частью самодостаточного мира, модели новой Польши Ярослава Качинского. Газоны города подстрижены, а фасады довоенных зданий в пешеходной зоне города недавно окрашены.

Для Новы-Сонча не сложно быть ухоженным и обаятельным, потому что он богатый город. Здесь предположительно наибольшее количество миллионеров на душу населения чем где-либо еще в стране. Здесь много миллионеров попавших из грязи в князи, которые начинали в своих гаражах, а теперь управляют крупными компаниями. Один из них это Рышард Флорек, который основал самое крупное в Европе производство окон. Также есть Мариан и Йозеф Коралы, чья компания делает мороженое. Безработица в Новы-Сонче составляет около 6%, экономический рост крепкий и Патрик Вихер на пике своего счастья.

Больше польского

Вихер преподает маркетинг в университете Новы-Сонча, является членом городского совета и был сторонником ПиС с самого начала. Он берет нас на прогулку по необарочной городской ратуше и говорит, что очень доволен новым направлением Варшавы.

Вихер соглашается с ПиС, что ЕС должен стоять в стороне от польской политики. Он говорит, что Брюссель должен отказаться от своих прав и национальные правомочия должны быть расширены. Польша не хочет стать более европейской — фактически, говорит он, Европа должна стать более польской.

Администрация Качинского также не желает соблюдать обязательства предыдущего правительства принять хотя бы несколько тысяч беженцев. И Вихер тоже согласен с этим. Мигрантам нужно помочь, но не в Польше, говорит Вихер. «Помощь должна быть нацелена на стабилизацию их стран родных стран. Беженцев нужно селить в транзитных центрах в странах, которые похожи на их собственные лингвистически и культурно».

Он продолжает объяснять свое мировоззрение, свои убеждения, например что ЕС не должен везде совать свой нос. Повторяя избирательный слоган ПиС, он добавляет, что поляки должны прекратить ползать коленях перед другими.

Новы-Сонч это модель маленького управляемого мира, по которому тоскуют многие поляки: национально польский и защищенный от навязывания глобализации, а не западный и глубоко субсидируемый ЕС.

ПиС обещала своим избирателям некий социо-политический фильтр, говоря что она хочет сохранить Польшу в виде нетронутого незамысловатого рая. В то же время поляки должны иметь возможность путешествовать за границу, а страна должна конечно же продолжать получать субсидии. Качинский обещал все это.

Вихер присоединился к ПиС потому что восхищался ее основателями, братьями-близнецами Лехом и Ярославом Качинскими. Качинские были вовлечены в движение Солидарность, но лишь косвенно. Они были слишком радикальны со своими повторяющимися гневными требованиями суровой расплаты с коммунистами.

Часть 2: Русский заговор

Борьба против старых коммунистских осведомителей осталась их основным упором, но они так же были мотивированы личными оскорблениями. С самого начала Качинские изображали себя как угнетенными и борцами за права обычных набожных граждан. Они также нападали на интеллектуалов в больших городах, которых они обвиняли их в принесении польских ценностей в жертву, чтобы ублажить запад.

Вихер ведет нас в зал заседаний городской ратуши, где в передней части комнаты стоит бюст Леха Качинского. Многие поляки практически поклоняются умершему брату Ярослава как святому. В 2010 он, будучи президентом, погиб в авиакатастрофе под Смоленском, когда ездил на памятное мероприятие возле Катыни, где Сталинские спецслужбы убили около 22 тысяч поляков в 1940 году.

Две комиссии следователей заключили, что президентский самолет Качинского задел верхушки деревьев, когда приближался к Смоленску в туманную погоду, что вызвало его падение, а российские диспетчеры и польский экипаж были обвинены в крушении. Но большинство поляков верит в русский заговор. После всех войн прошлого и многих лет под каблуком русского и советского империализма, все еще сохраняется глубокое недоверие и ненависть к мощной стране.

Смоленск был большим чем национальная травма. Он так же бросил на ПиС новый праведный свет, учитывая предполагаемую возможность того, что один из основателей партии был убит заклятым врагом Польши — Россией. Эксгумация тех, кто погиб в смоленском самолете, началась две недели назад. Практически не остается шансов, что расследование, которое длилось 6 лет после трагедии, прольет на что-то свет, например найдя следы взрывчатки. но команда Качинского использует такие политические маневры, инстинктивно инсценированные ПиС, чтобы не дать людям забыть.

Вихер предлагает пойти в кино посмотреть важный патриотичный фильм «Смоленск». Билеты на вечер практически полностью распроданы.

Глубокая истина

Фильм частично документальный, частично художественный. Его скрытый посыл это заложенная россиянами в самолет бомба, чтобы убить президента, потому что он остро критиковал их империалистические махинации, а либеральное правительство Польши в то время не сделало ничего.

Фильм продвигает объединяющее представление Польши как постоянной жертвы, что страна не может зависеть от европейской солидарности, потому что мешанина народов слишком разобщена и слаба.

Ближе к концу фильм становится смехотворным. Завершающая сцена изображает призраки убитых солдат одетых в униформы и щеголяющих гордыми усами, стоящих перед открытыми могилами Катыни в 1940-ом. Внезапно Лех Качинский появляется из тумана. Мертвые солдаты прошлого и мертвый президент обнимаются. Фильм не мог бы быть более мелодраматичным.

Когда фильм завершается публика вываливается на улицу. Легкий дождь падает на сверкающие булыжники. Некоторые кинозрители разговаривают о фильме приглушенными голосами, в то время как другие молчат, как если бы они только что узнали глубокую истину.

Человек, которого мноиге поляки также считают героем, родом из Новы-Сонча, хотя он предпочитает не светиться на публике. Он один из самых важных сторонников ПиС, и возможно самый влиятельный экономический советник президента ПиС Анджея Дуды. Его зовут Роман Клуска, бывший владелец IT фирмы стоимостью в сотни миллионов и знакомый Билла Гейтса.

В его первой жизни в 1990-ых Клуска уехал искать свою удачу. Он опроверг вечный комплекс неполноценности Польши и доказал, что «Polak potrafi», поляк может.

И затем в своей второй жизни после продажи своей империи за большую сумму Клуска отправился спасать Польшу — рекоммендуя ПиС следовать другой политике, той, которая уведет Польшу от Европы.

‘Неправильно и опасно’

Клуска принимает нас на своей вилле, которую он построил на склоне горы на высоте около 700 метров над уровнем моря. Во время расцвета его компании Клуска постоянно имел сложности с бюрократами и представителями правительства и даже был отправлен в тюрьму. Но все обвинения против него оказались фиктивными. Его история видимо доказывает то, что всегда говорили Качинские — что старые пост-коммунистические альянсы все еще в деле. На сегодняшний день, говорит Клуска, он ненавидит бюрократов, которые постоянно придумывают установить новые правила, чтобы на них была возложена ответственность по осуществлению их.

«У нас сегодня все та же система, только указы теперь приходят из Брюсселя» — говорит Клуска. Он отклоняется назад и рассказывает как сложно стало, например, когда ягненок рождается на ферме. Согласно Клуске, фермер должен заполнить бесчисленное множество формуляров, а мелкий бизнес наводнен регулированием над регулированием. Наклоняясь вперед, он говорит: «Система дистанцировалась от простых фермеров и простых людей. Это неправильно и опасно!»

А субсидии?

«Что же, тогда Польше придется просто обойтись без субсидий. Это лучше, чем общество, в котором растет неравенство».

Клуска и Вихер не являются непоколебимыми ненавистниками Европы. они знают, что Польша нуждается в экономических и, что более важно, в военных связях. Но их слова раскрывают суть разочарованности, а так же политическую волю выступать против того, что они видят как деспотический Брюссель. Это выраженная двух словах польская реакция на европейский кризис.

Серия сотрясений, которые покачнули Европу в последние годы, — финансовый кризис, кризис беженцев и Брекзит — не прошли мимо Польши. Европа выглядела слабой, беспомощной и разделенной. И казалось, что глобализация оказалась на самом деле не дружелюбной сказкой, а скорее неустойчивым процессом, неясным и непредсказуемым.

«Этот процесс глобализации увеличил неравенство», — говорит Матеуш Кийовский, лидер оппозиции. «Но все же эт ов основнмо приобретенное чувство неравенства. Большинство поляков живут сейчас не хуже, чем жили до падения коммунизма. Но они видят сверкающие центральные районы города, изящные офисные здания и супермаркеты, а они все еще живут в квартирах панельных домов. Они ищут кого в этом винить».

Подбирая фарфор

В глазах многих поляков вина лежит на брюссельских технократах и либералах вроде Кийовский. Его движение может призывать к демонстрациям, но не имеет шансов против ПиС. Качинский, в конце концов, опирается на эмоции, которые сильнее чем аргументы. Возьмем к примеру недоверие к любой форме централизации, скепсис, выработанный во времена социализма. Централизация в данном случае это Европейская гегемония.

Так каков же выход из ситуации? Для ПиС он очень просто. Вернуть старые ценности: семью, нацию и религию.

Значит ли это выход из ЕС?

«Совершенно нет», говорит Конрад Шиманский с улыбкой. «Польша это одна из немногих стран, где такой вопрос даже не поднимается! ЕС очень полезен для всех своих членов, включая Польшу».

Шиманский, государственныый секретарь польского МИД, занимает должность министра по делам Европы. Как таковая, его должность предполагает постоянно подбирать фарфор, который Качинский случайно смахивает со стола.

К сожалению, говорит Шиманский, с Польшей не очень хорошо считаются в европейских комитетах. Польша, объясняет он, это вечный проситель. «Западные политики критикуют нас таким тоном, который они не используют для других стран».

Мартин Шульц, к примеру, немецкий президент Европейского Парламента, предостерег о недопустимости в Польше «демократии в стиле Путина». «Этот выбор слов портит настроение, что делает общение более сложным», — говорит Шиманский.

Но куда же именно идет Польша? Как будет выглядеть страна к моменту следующих выборов?

Польша возможно будет страной, в которой правительство может управлять без сдержек и противовесов. Правовая система и аппарат безопасности уже подчинены линии руководства, вплоть до последнего провинциального судьи. Вечный комплекс обманутой Польши также скорее всего повлияет на отношения с ЕС. Другими словами Польша будет сложным партнером. Варшава не будет хотеть евро и будет с подозрением смотреть на иностранных инвесторов.

Оплот

Вполне вероятно, что ПиС сохранит жесткую хватку над страной, глядя на то, как она покупает сторонников. Правительство уже платит семьям субсидии на ребенка по 500 злотых за второго и последующих детей, и разрабатываются программы жилищого строительства. Две недели назад большинство ПиС решило снизить пенсионный возраст с 67 до 65 для мужчин и до 60 для женщин, даже не глядя на то, что у правительства не хватает денег на эти изменения. Так же очень вероятно, что помочники Качинского продолжат раздувать национализм, настраивая Варшаву против Брюсселя, и даже против польского заклятого врага на востоке — России.

Группа молодых людей лежит на траве в лесу на юго-востоке Новы-Сонча. Они взяли одеяло. На улице прохладно, но люди в униформе, вооруженные пистолетами, Калашниковыми и ножами охраняли берега реки Крыница против врага с востока в течение часов.

Одного из ребят зовут Ежи, ему 17 лет, блондин, худощавый учащийся средней школы номер 3. Он потирает свои плечи — сегодня его очередь нести пулемет. Он не сможет из него стрелять; ствол залит свинцом, а курок заблокирован винтом. Но это должно скоро измениться.

Ежи член военизированного образования из около 60 тысяч поляков, которые проводят свое свободное время тренируясь защищать свою страну. Правительство хочет интегрировать этих добровольцев в армию. Ежи верит в свою миссию. «Польша нуждается в нас. В конце концов мы не живем внедренными в центре континента. Мы оплот.»

авторы: Ральф Хоппе и Ян Пухль

Источник: http://www.spiegel.de/international/europe/poland-and-the-eu-in-the-age-of-national-conservatism-a-1124850.html