Я закрываю дверь машины и оглядываюсь — на улице стоит типичная осенняя минская погода. Покрапывает мелкий дождь, который вместе с ветром пронизывает до костей. Хочется скорее вернуться домой и заварить теплого чая, а не стоять снаружи. За калиткой стоит Марина, ее друг, и хозяин дома, который приехал нас выселять. У Марины сегодня день рождения.
Это второе выселение для Марины за последние пол года. В обоих случаях основной причиной становилась беларуская милиция, которая пугает хозяев то проблемами на работе, то тем, что Марина является террористом. Взглянув на нее, я думаю, что ни у кого не остается сомнений в том, что последнее маловероятно. Экологическая активистка и участница социальных инициатив, Марина слабо походит на террориста, а скорее представляет из себя пример стойкости, которая вырастает в пустыне диктатуры.
Но сегодня хочется еще сильнее плеваться в адрес всех этих «сотрудников», которые еще две недели до этого рыскали по дому, лазили по личным вещам не в попытке что-то найти, а скорее в попытке унизить и показать, кто в этой стране хозяин. Не люди с горящими сердцами и верой в справедливость, а дяди из Уголовного розыска. А Марине остается только стоять под дождем на крыльце здания, которое она считала домом, и объяснять хозяину, что от нас осталось: что его, а что наше, но мы оставляем.
Я сомневаюсь, что есть в этом мире люди, которые могут представить, что в свой день рождения их будут выселять из дома спустя несколько недель после обыска с выбитыми дверями и ударами ногой в грудь. Но вот она реальность, которую не надо описывать в фантастических рассказах и драматических произведениях. Драма жизни проходит здесь и сейчас, только почти никого не интересует эта драма. О таком не пишут книги, и не получают за них премии. Такие истории случаются и проходят мимо, чтобы отложиться в сердцах их участников.
Ну а что же хозяин? С одной стороны складывается впечатление, что он стыдится того, что делает. Вот только впереди стыда всегда выходит раболепие и страх. Даже там, где он вроде и интересуется нашей судьбой очень быстро становится понятно, что интересует его больше, что же с ним будет во всей этой истории. Человек случайно оказался на борту нашей жизни и не пробыв пяти минут уже спрыгивает в свою комфортную повседневность, где можно забыть про Марину, про выбитые двери, про «террористов». А главное где можно забыть про страх, что тебя могут затянуть в этот водоворот в любой момент. И тщетно пытаться объяснить этому человеку, что водоворот в этой стране чуть ли не за каждым поворотом — он все равно будет и дальше бежать за своими островком стабильности, за своей хатой, которая всегда будет с краю.
«А у меня не будет проблем?» — говорит он и у меня это вызывает чувство сочувствия и отвращения одновременно. Он далек от сочувствия Марине, а собственная шкура оказывается ближе даже в случае, когда ничего не угрожают. «А еще можете подписать бумагу, что мы официально расторгаем договор? А то понимаешь, проблемы в налоговой могут быть…» — просит он расторгнуть тот самый договор, которого и в помине не было, ведь с договора надо платить налоги государству. И в этот момент хочется послать его ко всем чертям. Пусть этот дядя пожинает плоды собственного труда, там где трусость питает наглость, позволяющую задать такой вопрос. Но Марина не заминается и добродушно соглашается подписать бумаги расторжения договора. Неважно, что они не имеют никакой юридической силы. Важно, что человеку становится лучше и он успокаивается.
А Марина отдает ключи от дома, прощается с хозяином и мы вместе выходим на улицу в дождь. За дверями закрываются ворота и мы больше уже никогда не увидим этого человека. Человека, у которого беларуская диктатура отобрало сердце. Потому что только без сердца можно выкинуть человека из дома на улицу в его день рождения.
Иван Вольны для pramen.io
а еще в тот же день на сайте объявлений о сдаче жилья уже красовался тот самый дом с тем самым хозяином.