Истории, подобные этой мы обычно сопровождаем тэгом #Цинизмвласти. Однако тут тот редкий случай, когда цинизм самой высочайшей пробы как раз исходит от самих людей, а власти, как ни странно, проявили человечность.
27-летний Андрей Антоненко с рождения имеет физические ограничения и передвигается на коляске. Учитывая специфику нашей страны в отношении инвалидов — передвигается он в основном по своей квартире. Даже живя на первом этаже, ему крайне тяжело подняться и спуститься — семь ступеней без посторонней помощи превращаются в почти непреодолимое препятствие. После долгих «хождений по мукам» и оббивания порогов бюрократических учреждений семья Андрея добилась разрешения установить в подъезде подъемник. Естественно: оборудование, установка и эксплуатация — за свой счет.
Семье Андрея осталась сущая мелочь — заручиться разрешением жильцов дома. И вот тут началось самое интересное. Еще в марте председатель ЖСПК провела опрос жителей дома, собрала подписи — всего 106, и все против установки подъемника.
На днях состоялось собрание жильцов, где предстояло обсуждать этот вопрос. Во время обсуждения посыпались вопросы из зала. Первое, что взволновало соседей Андрея: почему он живет не в полученной от государства квартире (в микрорайоне Белица) а именно в их доме, на ул. Народного Ополчения?
Мать Андрея, Тамара Ивановна, объяснила, что во-первых квартиру она не получила, а строила сама, во-вторых, для инвалида там условия ничем не лучше, и в-третьих, Андрей — собственник квартиры на ул. Народного Ополчения.
Из зала раздался выкрик: «А как нам жить?! Как мебель носить?»
Тогда уже представители местной власти, коммунальных служб, МЧС подробно, буквально на пальцах объяснили: механизм не нарушит спокойный быт жильцов, не съест их метры, не будет мешать ходить туда-сюда.
Возмущение жителей не утихало: «А сколько он места занимает? А что, если он загорится, а если кто-то спичку бросит, или какой-то бензин разольют?!»
Представитель МЧС уверял — подъемник безопасный. Но соседи Андрея были всё так же недовольны. Многие жаловались: ведь электроподъемник съедает электричество! Видимо, сама мысль о том, что придется платить на пару копеек больше из-за того, что кто-то не может ходить, была для этих людей невыносима.
Специалисты парировали: если Андрей будет каждый день один раз пользоваться механизмом для спуска и один раз для подъема, то за месяц придется заплатить за электроэнергию 13 копеек. Но если жильцы хотят — для Антоненко поставят отдельный счетчик.
Председательница кооператива жильцов продолжала возмущаться: «Дом у нас и так холодный. А если вы при установке подъемника будете делать реконструкцию тамбура или двери уберете?»
«Ваши двери, ваш тамбур будут сохранены!» — уверял представитель коммунальников.
Представитель местной власти, пройдя по рядам, показывал всем желающим на своём смартфоне, как выглядит и работает приемник. Но в зале нашли новый аргумент: «А шум?! Он же шуметь будет!»
В конце концов за инвалида заступилась сама замглавы администрации района.
«Мы все — люди, которые должны сопереживать, понимать, прощать. И любой человек, любой гражданин должен пользоваться всеми благами, которые есть у вас, есть у нас. Поэтому и Андрей Владимирович тоже как человек, как гражданин нашей республики хочет общаться с людьми, дружить, он хочет дышать свежим воздухом! Я вас попрошу от имени администрации района, от себя лично, просто от человека — давайте поддержим установку подъемника! Тем более, я хочу еще раз подчеркнуть, финансовых издержек вы не будете нести! Сегодня администрация взяла на себя такую ответственность — за счет спонсорских средств помогут наши предприятия и организации», — взывала Надежда Куницкая к совести жильцов.
Выступил местный депутат: Владислав Фесенко:
«Мы столкнулись с ситуацией, что человек с ограниченными возможностями нуждается в нашей поддержке. Он не просит же каких-то денег, никто не просит от вас какого-то там участия — просто скажите «да». Ну скажите, как часто вы покупаете и вносите в подъезд мебель? Вы говорите о каком-то шуме, а по факту у каждого бывает то вечерника, то еще что-то. Подъемник — это как машинка для стрижки: погудит две минуты, и всё! Я прошу поддержать этот проект», — убеждал собравшихся депутат.
Позже выступила мать Андрея. Тамара Антоненко не ожидала, когда возник вопрос по подъемнику, что будет такое негативное отношение со стороны соседей.
«Мы были шокированы. Вы все против нас ополчились. Мы стали изгоями. Нам было очень страшно это пережить. Поэтому мы стали защищаться — обратились в разные органы. Спасибо власти, что нас поддержала. Обратились в суд, потому что вы прекрасно знаете, что есть закон о создании препятствий для безбарьерной среды для инвалидов. Мы это не скрываем. Но как пошел резонанс, мы отозвали иск, мы согласны идти на примирение, хотя мы с вами никогда не ссорились. И надеемся — последнее слово за вами, что вы скажете», — выступила Тамара Ивановна.
Слово дали и самому Андрею.
«С большинством из тех, кто тут присутствует, я даже не знаком, поэтому было бы неправильно с вашей стороны относиться ко мне каким-либо образом негативно, поскольку лично вам каждому и в целом я ничего плохого не сделал. Поэтому с человеческой точки зрения, не по-христиански испытывать ко мне негатив тогда, когда вы меня даже не знаете. Давайте решать вопрос мирным путем, никто же не стремится к обострению конфликта. Я хотел получить от вас понимание и поддержку и заодно познакомиться с вами», — сказал Андрей.
Началось голосование. Из почти 40 человек в зале за установку подъемника проголосовало всего три. В ответ на призывы Куницкой голосовать «за» люди ответили не поднятыми руками, а очередной порцией гнева, направленного на этот раз против журналиста naviny.by , присутствовавшего на собрании:
«Кто ему дал право снимать, мы не разрешали! Зачем нас снимать? Чтобы потом нас выбросить в интернет и опозорить?!» — кричали люди и требовали «убрать прессу», а журналистов упрекали, что они так «деньги зарабатывают на этом».
«Против — значит против. Так и будем все с этим жить, с этим «против»… Ситуация парадоксальная, я диву даюсь. Я живу тридцать лет на улице Бориса Царикова, у нас человек с ограниченными возможностями, мы просто все скинулись и поставили откидные рельсы — такого подъемника раньше просто не было. Мы это сделали. Я не понимаю вас, тут нужно обезличить ситуацию, забыть какие-то обиды… Неужели это причина, чтобы голосовать против?!» — не понимал позицию жильцов дома Владислав Фесенко.
Андрей Антоненко пытался объяснить своим соседям, что обратился к журналистам не только чтобы решить собственную проблему, но и чтобы своим примером помочь тем, кто оказался в похожей ситуации. Но зал его не слушал, перебивая на десятки голосов. «Дайте мне сказать, дайте мне сказать! — Андрей почти плакал. — Или вы настолько злые, что не хотите помочь кому-то еще?».
В итоге из 38 присутствовавших на собрании жильцов дома с горем пополам на установку подъемника согласились 22 человека, но этого недостаточно. Председатель кооператива пошла по квартирам. Местные власти просили Тамару Антоненко тоже совершить с Андреем поквартирный обход, поговорить еще раз с жильцами…
На примере мещан, которых шум в подъезде и 13 копеек волнуют больше, нежели право человека выходить на улицу и свободно передвигаться, мы видим фантастическую атомизацию и цинизм, воспитанные в людях за долгие годы. Ситуация доходит до абсурда — даже чиновники стали на сторону человека с ограниченными возможностями и делают всё, что в их силах, чтобы помочь инвалиду. Хотя обычно в Беларуси бывает ровно наоборот: чиновники цинично препятствуют любым человечным начинаниям.
Никто из жильцов, сидевших в зале, не знает, каково это — когда абсолютное большинство городских пространств и помещений закрыты для тебя физически, когда неделями и месяцами не вылазишь из своей квартиры и многое из того, что для здорового человека привычно, не можешь выполнять самостоятельно. Потеряв совесть, остатки сострадания и эмпатии, эти люди подписали приговор и сами себе — ведь каждый из них может стать инвалидом, или зэком, или бомжом, или еще одной стигматизированной категорией населения — и точно так же превратиться в изгоя среди граждан, озабоченных лишь собственным комфортом. Посмотреть на шаг вперёд, увидеть себя в другом они не в силах. Такие люди — опора любой диктатуры, потому что благодаря их молчаливому равнодушию мы сегодня и имеем то что имеем. Сама собой на ум приходят аналогия: установи по соседству с такими концлагерь с печью для сжигания трупов — их будет волновать лишь чтобы дым не шел в их сторону.
