Публикуем фрагмент большого интервью, которое либертарные добровольцы из Tekoşîna Anarşîst (Анархистская борьба) воюющие в Роджаве (Сирийский Курдистан) дали проекту Hevale. Ссылки на полное интервью в конце текста.
Hevale: Что ещё важного вы хотели бы сказать? Может быть что-нибудь специально для русскоговорящих читателей?
Tekoşîna Anarşîst: Хорошо, этот ответ будет обращён именно к русскоговорящим читателям, в том числе находящимся вне России. Россия и пограничные постсоветские государства имеют сходства и различия, и русскоговорящих товарищей можно встретить во всех уголках мира. Иногда может показаться, что разговариваем на совершенно разных языках и находимся под влиянием кардинально разного контекста. Несмотря на это, есть множество тем, о которых мы можем друг другу рассказать.
Так как мы сейчас находимся в Рожаве, где сталкиваемся с реальностью, отличной от условий в странах нашего происхождения, мы бы хотели высказать ряд самокритических замечаний, которые могут быть адресованы к нам как к анархистам вообще. Русскоязычные читатели не понаслышке знакомы с вещами, которые мы упомянем. Некоторые пункты критики, на самом деле, особенно актуальны для анархистского движения в России и в соседних странах. Эта критика рождена чувством сопричастности и товарищеской солидарности, она призывает людей задать себе вопросы, которыми они раньше могли не задаваться, и/или посмотреть на эти темы под несколько другим углом. Мы не пытаемся выдать это за глубокий анализ положения, мы скорее ставим вопросы: все эти вещи мы до сих пор ежедневно обсуждаем в нашей организации и хотели бы разделить их и с вами.
Для начала мы хотели бы указать на некоторые аспекты, относящиеся к организационной культуре. Мы видим несколько проблем, над которыми стоит серьёзно подумать.
Распространенным явлением в анархистском движении стала проблема, которую мы называем «заменяемыми отношениями». Это значит, что люди легко идут на конфликт внутри групп или организаций и не держатся за товарищей и отношения, выстроенные с ними, принимая за постулат, что никого не волнует прекращение кооперации между конкретными людьми, а вокруг есть множество других людей, с которыми можно продолжить работать. Буквально же это значит беспричинно наживать себе врагов и приумножать разобщенность. Обычно подобные ситуации повторяются раз за разом, и люди меняют товарищей, коллективы и проекты как перчатки. Отдельные личности даже делают личные или межгрупповые конфликты поводом для непримиримой войны. Раздутое эго, патриархальная конкурентная ментальность зачастую игнорирует общие интересы и даже общие угрозы, с которыми все мы сталкиваемся. Такие конфликты беспрецедентно деструктивны и уже повредили многим анархистским и связанным с ними подпольным организациям, которые были выстроены за последние 15 лет, к примеру, в России.
В то же время, у нас нет готовых эффективных решений для многих вопросов в масштабе всего движения. Например, как преодолеть препятствия, связанные с экономикой и снабжением, которые позволят нам выстроить движение на принципах большей организованности и преданности, так, чтобы все наши способности не были подчинены простому выживанию при капитализме? Как не порождать конкуренцию между организациями или членами одной организации, а также людьми за её пределами? Как выстроить целостное видение тактики и стратегии движения путём диалога и постоянного их совершенствования, но без насаждения централизованных директив? Как формализовать взаимодействия так, чтобы преодолеть неформальную иерархию без замены её на иерархию партийную? Как не отстранить от движения людей, допускающих фундаментальные ошибки, и вместо простого исключения, являющегося обычной практикой, дать им новое понимание, а не отчуждение? Как эффективно разрешать конфликты? Как создать солидарность, способную к критике – построить товарищеские, но в то же время по-хорошему критические по отношению друг к другу отношения между людьми и целыми группами?
Бойцы «Анархистской борьбы» на праздновании разгрома ИГИЛ на реке Евфрат в селе Бахуз
Здесь в Рожаве мы научились использовать формализованный инструмент для донесения друг до друга взаимной критики и самокритики, который мы называем такмиль, в антиавторитарном, конструктивном и неирархическом, горизонтальном ключе. В данный момент, более сложно критиковать товарищей за пределами Рожавы. Критика часто воспринимается как персональная атака и неуважение, критикуемые же возводят непреодолимую стену из сильных защитных реакций и собственного эго в ответ на критику. Такмиль же – это не способ словесно разгромить товарищей, а скорее инструмент для донесения критики в заботливом, конструктивном ключе, учитывающем нашу способность изменять оказавшиеся деструктивными методы и иерархичность, присущую мышлению. Это неизбежный след, который оставило на нас окружение, в котором мы выросли. Мы способны создавать собственные ценности, собственные способы выстраивать отношения друг с другом. Критика может быть даром, имплицитно подразумевающим веру в своих товарищей, в их способность становиться лучше, возникающим не из агрессии, а из рефлексии и постоянного развития. Именно поэтому необходимо развивать новую революционную культуру критики и самокритики.
Затем неизбежно возникает размышление о личности борца и приверженности революционной организации. Недостаток приверженности – большая проблема для анархистского движения. Мы все задаёмся вопросами о том, как нам вести повседневную жизнь и поддерживать отношения с людьми, учитывая наши политические воззрения? Не слишком ли мы увязаем в быте? Как нам найти баланс между ответственностью и личными желаниями так, чтобы обеспечить поддержку некоторой общей линии, которая, с другой стороны, определяет жизнь и существование организации? Как нам развить осознание того, что революционное строительство – это не просто хобби или способ заполнить досуг и заниматься им всерьёз, не упуская личные цели и радости жизни?
Наконец, нам не хватает серьёзного и всеобъемлющего политологического анализа, который мог бы заменить постоянное реагирование на ежедневно происходящие события. Конечно, оставлять их без освещения тоже нельзя, но как не позволить им отвлечь нас от выстраивания собственной сильной позиции, разработки стратегии и углубления понимания тактики? Сейчас, когда ФСБ ведёт полномасштабную войну против анархистов и контролирует инакомыслящих в России и за рубежом, как нам, анархистам, нужно смотреть на самозащиту в физическом/военном смысле? Как не скатиться до очередного элитистского культа или мачистского дерьма? Нужно разработать серьёзный взгляд на проблему, не только остро реагирующий на злободневные социальные и экономические вопросы, но и опирающийся на историю, понимание того, что сработало, а что нет, ищущий глубинные связи между событиями текущего дня. Проще говоря, нам нужен целостный анархический анализ картины мира, причём говоря об этом, мы не обязательно имеем в виду теоретическое, академическое исследование.
Траурный кортеж с телом павшего бойца «Анархистской борьбы» Лоренцо Орсетти (товарища Текошера)
Во всех постсоветских странах осознание взаимосвязи между широким наступлением патриархальной реакции, ура-патриотическим национализмом и шовинизмом, разветвлением системы тюрем рождается из повседневного опыта, и вам не обязательно быть политическим активистом или профессиональным социологом, чтобы понять как устроена система и решить с какой стороны баррикад будете вы. Так, любой человек из России или Беларуси так или иначе понимает масштабы тюремного конвейера или коррупции. Естественно, возникает нужда в самообороне, как в контратаке, так и в творческом подходе к защите, а также в выстраивании собственных структур, сил и пространств..
Наши русскоязычные товарищи обладают уникальным наследием: историческим опытом системы ГУЛАГа и опустошительным опытом строительства Советского Союза, если взглянуть на эти события с анархистской точки зрения. Этот опыт радикально повлиял на каждую деталь экономической и социальной реальности, в которой мы сегодня живём. С другой стороны, патриархальная, шовинистская, гомофобная государственная реакция – тоже реальность, идущая руку об руку с тюремной системой и вопросом о её отмене. Жизненно необходимы сильные движения, вдохновляемые (и, в свою очередь, способные вдохновить новые) нарративами освободительных движений, разработанных на основе опыта революций, контрреволюций, тюрем и патриархата, как минимум, на протяжении последних 150 лет. Необходимо революционное творчество, прямая вовлеченность в народную самооборону, проявляющуюся в различных формах.
Также нужна большая вовлеченность в борьбу товарищей всех гендеров, помимо мужского, создание не-мужских пространств, которые позволят расти и укрепляться разнообразию и включить в борьбу различные группы людей. Мы полагаем, что возможно создать новый нарратив, фокусирующийся на отмене тюрем и на новом понимании справедливости, объединяющий людей в борьбе против капитализма и рабского труда, соединяющий теорию и практику гендерного освобождения и либертарные формы организации социума. С другой стороны, есть необходимость в сильных организациях и надёжных структурах, а также открытая повестка, с которой можно будет выступить, когда всё дерьмо станет явным, и Кремль будет больше не способен так эффективно подавить социальный бунт – мы должны быть способны не только предлагать, но и воплощать на практике свои идеи.
В качестве заключительных слов мы хотели бы почтить память товарищей-анархистов Михаила Жлобицкого и Вильяма Ван Спронсена, а также многих прочих, пожертвовавших своей жизнью ради других или продолжающих борьбу даже за решеткой. Наследие павших в борьбе товарищей освещает наш путь. Посылаем революционный привет русскоязычным читателям и благодарим за возможность поделиться с ними нашими мыслями, надеждами и мечтами.
Ссылки на полное интервью:
