На суде 10 февраля Никита Емельянов продолжил давать показания.
Он сообщил, что 13 октября бросил бутылку и начал убегать. Комар был на противоположной стороне дороги и вел съемку. Комар не переодевался для акции. Никто за Емельяновым не гнался.
Для акции 20 октября вещества для горючей смеси приобрёл сам Емельянов. Он смешивал их в сквере Адама Мицкевича. В этот день они договорились встретиться с Комаром, цель встречи Емельянов ему не сообщил. Комара попросил подождать, пока готовил коктейль Молотова. Емельянов переоделся, вещи спрятал в кустах. Бутылку спрятал пол мастеркой. Комар дал мне камеру гоу-про, Емельянов поместил ее на голову и стал снимать. С Комаром расстались в сквере, и дальше куда пошёл Комар, Емельянов не знает, попросил его подождать. Возле СИЗО Емельянов присел на скамейку, поджёг и бросил бутылку в сторону СИЗО. Стал убегать, преследования не видел. Побежал туда, где переодевался, Комар присоединился к Емельянову. Емельянов переоделся, они решили отправляться по домам, но их задержали по дороге. Повезли к СИЗО, потом в РУВД. Емельянов не знал, что СИЗО имеет статус историко-культурной ценности.
Общественным транспортом со смешанной бутылкой Емельянов не передвигался. Цель акции — поддержка тех, кто сидит за политические взгляды. Повреждать имущество намерения у активиста не было, хотел сделать что-то яркое и эффектное. Выбранные для смеси вещества быстро горят, но не причиняют существенный ущерб, кирпич не горит. В РУВД с Емельяновым пытались говорить сотрудники ГУБОПа, психологически давили.
В СИЗО давление не оказывались, вызывали на беседы, но Емельянов не разговаривал с сотрудниками. Комар купил лампочки и краски, но не заправлял лампочки. Почему у Комара краска на одежде, Емельянову неизвестно. Он пришёл уже в пятнах. Емельянов признает вину по ст. 341, но не признает атаку группой лиц, признает изготовление и переноску горючей смеси, но не признает, что это было совершено группой лиц, признает нанесение ущерба зданию СИЗО, но не знал, что это была историко-культурная ценность и не совершал это группой лиц по предварительному сговору.
Поскольку в показаниях на суде и в материалах следствия есть значительные несоответствия, прокурор просит зачитать письменные материалы дела.
20 и 22 октября Емельянов отказался от дачи показаний, а также не стал сообщать пароль от своего мобильного телефона.
25 октября Емельянов дал признательные показания насчет акции возле суда, вину взял на себя. Несоответствие: Комар переоделся перед акцией. Краска была на обоих комплектах одежды.
28 октября Емельянов согласился на беседу с оперативными сотрудниками, она записывалась на диктофон и расшифрована на 20 листах. Беседа длилась около 1.5 часов и проходила за несколько дней до выбора меры пресечения. Оперативники обещали Емельянову, что разговор останется между ними и все, что он скажет, поможет им повлиять на прокурорское решение в отношении него.
Емельянов подтвердил, что совершил поджог СИЗО и покушение на поджог, а также акцию возле суда. Все идеи акций принадлежали самому Емельянову.
Интересуются, как пришёл к анархизму.
— С кем дружишь из лидеров анарходвижения? — Знаю Францкевича, Дедка, Олиневича, Косинерова, но с ними не общался. Сочувствую РД, брал ресурсы оттуда. Являюсь админом канала в телеграме «Чорны супраціў». Другие акции, вроде вывешивания банеров проводил я. С кем проводил акции, не могу сказать. Комар мне помогал вешать баннер. Еще с нами была девушка, ее привёл Комар, как зовут, не помню.
Оперативники просят доступы к каналу, но Емельянов удалил мессенджер с телефона, у него двухфакторная идентификация, второй пароль из 40 символов и он его не помнит.
— Кто напал на налоговую в Гомеле? — Не я. — А есть предположения, кто мог сделать? — Нет.
— Насколько Полиенко осведомлен в плане анархии? Он планирует акции сам? — Я не знаю.
Емельянов подтвердил, что Комар не знал, зачем краски и лампочки. Лампочки наполнял Емельянов.
— Кто учил составлять пути отхода? — Я сам все смотрел.
— В Могилеве были подобные акции, ты? — Нет, я там не был никогда.
«Распределение ролей было, я кидаю, Комар снимает».
«Комар не имел доступ к каналу «Чорны супраціў». Комар смонтировал видео».
— Почему так активно вас репостила «Чорная ружа»? — Я сам их просил.
«Акции с фаерами у СИЗО провели я, Комар и какая-то незнакомая мне девушка».
— Была ли у вас база, гараж? — Нет, все готовили на улице.
— Кто администрирует dissident_by? — Не знаю.
«Я хотел сделать свою анархо-группу. Свои акции я постил только у себя на канале».
— Какие бы ты акции делал, если бы тебя не словили? — Не знаю, но точно делал бы что-то еще.
— Знали ли родители о твоих взглядах? — Знали, не поддерживали, с отцом часто спорили. Об акциях не знали.
— К какому телефону был привязан канал? — (Емельянов называет и прямо во время беседы оперативники выясняют, какой аккаунт Телеграма был привязан к этому номеру).
«Мне не хотелось общаться с лидерами, хотел быть автономным».
— Кто за тобой стоит? — Никто, я все придумываю и делаю сам.
— Сотрудники КГБ не связывались с тобой, не просили провести акцию? — Нет, все идеи мои.
Рассказывает подробно, как изучал отходы.
«Комар купил растворитель, бензин у меня был дома от зажигалки (об акции 13 октября)».
«Мы вместе купили растворитель и розжиг в магазине (об акции 20 октября)».
«Комар был на шухере».
— Когда именно покупали растворитель, в какое время?
«Отдал камеру Комару, чтобы он смонтировал видео».
— Какие ещё акции уголовные ещё проводил? Скажи сейчас добровольно, и ничего не будет. — Больше никаких.
— Кого лично знаешь из анархистов? — Никого, вряд ли мне доверяли. Полиенко только один раз видел.
— Напиши свою почту на райзапе. — Нет такой почты. Всё переписки были в телеграме.
— Где стоит принтер у Промня, на котором печатают листовки? — Не знаю, с ними ничего не печатал, не очено хорошо относился к ним.
«Рабкову не знаю».
«Сначала был оппозиционером, соцдемократом. Потом через Пошуг пришёл к левым идеям, но со временем отказался от национализма».
После оглашения этой беседы Емельянов подтвердил, что Комар купил растворитель. Почему согласился на беседу? — Я знал, что относительно меня есть доказательства, поэтому решил ничего не скрывать. Мне дали слово офицера, что это не попадёт в суд. Не знал что идёт аудиозапись».
«Мы были в магазине вместе, но покупал вещества (для второй атаки на СИЗО) я, Комар был в другом отделе».
Давления при опросе на Емельянова не было.
После этой беседы Емельянов отказывался давать показания на допросах.
Далее в суд вызывают свидетеля, который был понятым при личном обыске задержанных. Он сообщил, что дали понюхать куртку Емельянова, она пахла ацетоном, на куртке были красные пятна. У Комара запаха не было и пятен краски не видел. Задержанные вели себя адекватно. Отказались разблокировать свои телефоны.
Показания начинает давать Иван Комар. Он не признает вину в полном объеме.
Он начинает с акции у суда.
«Мы постоянно с Никитой гуляли после учёбы. За день до акции у суда Никита попросил купить краску и лампочки. Зачем, не сказал. 24 октября мы встретились, гуляли в центре города, возле парка, там я передал Никите краску и лампочки. Никита попросил меня отойти, стал переодеваться. Спросил, могу ли я снять его. Я понимал, что у него какая-то идея и нужна помощь. Как он заливал краски, я не наблюдал. Он спросил, есть ли у меня балаклава, сказал одеть, так будет лучше. Я не переодевался, у меня просто была дополнительная одежда, я её одел сверху. Дошли до здания, оказалось потом, это суд. Он попросил включить камеру и снимать его. Я перелез через забор вслед за ним. Достал телефон, направил в сторону Никиты. Я шёл за ним и снимал. Увидел, как он достаёт лампочки и бросает в здание суда. Потом он подбежал ко мне, мы убежали. Вернулись в парк, Никита переоделся. Телефон я не отключал.
На моей куртке была краска, я увлекаюсь рисованием на стенах, раньше покупал такую же краску, мог испачкаться.
Я был удивлён его действиями. Выражал свою точку зрения, я не ожидал, что он что-то подобное сделает. Он делился тем, зачем это сделал. Я сказал, что о таком надо предупреждать, потому что я не поддерживаю такие методы».
Эпизод покушения на нападение на СИЗО.
«За день до этого Никита попросил купить растворитель, якобы он у него самого нет времени из-за работы и учебы. Я купил, встретились в кафе, хотели погулять до ночи. Никита предложил ещё кое-что снять. Я сказал, что не хочу быть рядом с ним, т.к. не разделяю того, что он может сделать. Он сказал, рядом не нужно стоять, просто снять издалека. Пришли в парк, Никита ушёл к деревьям, я его не видел. Он вернулся, был уже переодет и в балаклаве. Я не переодевался, одел свою радужную балаклаву, она у меня всегда с собой. Я не знаю дороги, Никита меня вёл, сказал, куда стать и снимать. Я видел, что у него в руках какая-то вспышка была, звук битого стекла. Я его видел смутно, у меня очень плохое зрение, я не вижу вашего лица (обращается к прокурору) даже сейчас. Потом он ко мне подбежал, и мы вернулись в парк. Разошлись по домам. Запись я скинул Никите. Немного обрезал видео по просьбе Никиты.
Я критиковал его действия, у нас в целом разве взгляды. Мы часто спорим, я не поддерживаю такого рода акции».
Эпизод с нападением на СИЗО 20 октября.
«Через неделю мы снова встретились в кафе, Никита попросил меня опять что-то снять. Я сказал что не хочу снимать ничего больше, но могу найти камеру гоупро. 19 октября мы встретились, я передал камеру Никите. Он переоделся, вернулся, я сказал, что не участвую, лицо не стал закрывать. Никита сказал подождать его на окраине сквера. Камера была у него на голове.
Потом я увидел, что кто-то преследует Никиту. Я тоже стал убегать с ним. Мы оторвались от преследования. Я достал из камеры флешку и вставил ее в телефон, чтобы посмотреть, что он сделал. Телефон перезагружался, и тут нас задержали. Я даже не успел посмотреть видео. Нас отвезли к СИЗО, они почуяли запах от вещей Никиты. Потом отвезли нас в РУВД. Потом человек восемь приехали из ГУБОПа и повели нас неформально опрашивать.
Мы до этого вместе ходили в строительный магазин, я покупал краску и перчатки, а он пошёл в другой отдел, мне неизвестно, что он покупал.
Всё прошлые показания я давал другие по причине давления с сотрудников ГУБОПа. Меня заводили в кабинет, угрожали долгими сроками, проблемами с родными, в жизни. Угрожали избить. Адвокат присутствовал не всегда. Мы с адвокатом потом писали заявления о расследовании давления».
Показания, данные Комаром на следствии, значительно отличаются, принято решение огласить их.
20.10 Объяснение после задержания
Комар рассказывает про акцию 20.10, в целом версия похожа на ту, которую сообщил в суде — Емельянов все придумал, Комар ничего не знал.
«Эти показания не поддерживаю, т.к. все это давалось в присутствии ГУБОПа. Я был в крайнем стрессе. Постоянные угрозы, разговоры, я долго не спал, не ел, не пил».
20.10 Допрос
Отказался называть знакомого, у которого взял камеру. Рассказывает про атаку на СИЗО. Емельянов попросил Комара постоять на стреме в парке.
«Показания не поддерживаю, давал в подавленном состоянии».
20.10. Очная ставка
Оба отказались от дачи показаний.
«Отказался, потому что бесплатный адвокат сказала, что раз Никита молчит, то мне тоже лучше не говорить».
20.10 Повторный допрос
Комар сообщает, что отказался давать показания на очной ставке, потому что так повел себя Емельянов. Поддерживает данные ранее показания. Давления не оказывалось.
«Не поддерживаю. После очной ставки повезли на обыск, по дороге и во время обыска на меня давили, и после обыска заставили сказать это. На обыске было человек 10 сотрудников, мои несовершеннолетние брат и сестра пришли домой, их закрыли в комнате, отобрали телефоны, не давали звонить родителям. Взрослых в доме не было».
21.10 Явка с повинной, эпизод о покушении на СИЗО.
Комар сообщил, что Емельянов совершил нападение на суд, за неделю до этого Комару сообщил об акции, тот пытался его отговорить, но согласился поснимать. В явке указано, что давления при ее составлении не оказывалось.
«Когда меня привезли в ИВС, посадили в пресс-хату на два человека, там сидел мужчина 30-40 лет, он сразу меня подозвал к себе, сказал, «будешь писать явку с повинной, как я скажу». Он меня раз десять ударил, снял с себя футболку, сказал что изнасилует. Я испугался и стал писать под его диктовку. Он был осведомлен о деле.
Первая явка писалась на обычном листе А4. Потом вызвали сотрудников ГУБОПа, я переписал явку на новые листы с шапкой «Явка с повинной». Жалобы на тот момент не высказывал. Всего я написал три явки с повинной, хотели ещё четвертую про атаку на гомельскую налоговую».
Прокурор: Почему на Емельянова не оказывали давление, а на вас оказывали, заставляли все это писать? — Наверное, решили, что я слабее Емельянова, и стали давить больше на меня.
21.10 Явка с повинной по эпизодам покушения и атаки на СИЗО
В явке указано, что атака была на сизо КГБ.
«Писал в окружении ГУБОПа и большую часть под диктовку. То, что Емельянов купил розжиг, я узнал от них».
21.10 Явка с повинной
Комар сообщил, что Емельянов является членом анархистской группы «Чорны супраціў», которая поддерживает силовые методы протеста и пропагандирует анархизм. Он знал, что Емельянов планирует опасную акцию с использованием коктейля Молотова. Комар признает вину в том, что пошёл помогать ему, осуждает его поступок.
Емельянов поддерживает связь с РД, Чорнай ружай, он придерживается радикальных взглядов.
Комар общался с Францкевичем, Косинеровым, его обзывали провокатором, поливали грязью в статье на РД. Комар разочаровался в движении и поддерживает мирные средства. Решил помочь Емельянову как другу.
«Явку я писал под диктовку в пресс хате».
22.10 Допрос
«Ранее данные показания поддерживаю, на них настаиваю. Я и Емельянов придерживаемся анархических взглядов. Других лиц не могу назвать. Емельянов попросил меня поснимать то, как он будет атаковать суд, я согласился. По его просьбе я купил краску и лампочки. Он заранее мне объяснил, что будет делать и что нужно снимать. Также сказал, что он собирается провести ещё одну акцию, поджечь СИЗО. Для этого я купил растворитель, при мне он приготовил смесь, и мы пошли к СИЗО. Я стал снимать, бутылка разбилась, но не загорелась. 20 октября он попросил вновь помочь, но я отказался, дал ему только камеру. Я не стоял на стреме, в предыдущих показаниях я ошибся. Но он изготавливал смесь при мне».
«Показания не поддерживаю, дал под давлением».
22.10 Оперативный опрос (беседа), длилась 45 минут
«Акцию с фаерами снимала рандомная девушка, встретил ее в парке, попросил помочь».
Комар опознавал по никам в телеграме Косинерова, Косинерову, Францкевича.
— Участвовали ли в акциях по банерам? — Нет, ни я, ни Никита.
«Гаража у нас нет, делаем все на улице».
— Кто стоит за Никитой? — Никто.
— Кто нибудь из КГБ с тобой связывался? — Нет.
«Мы обсуждали долго, что делать с судом, остановились на краске».
— Как был подписан Никита в телеграме? — (Сообщает ник).
— Меняли ли когда-нибудь обувь? — Нет.
«Никита предложил акцию 13.10, гуляли, обсуждали, я не очень хотел участвовать, он попросил хотя бы поснимать».
«В «Чорным супраціве» не состою. Почему Никита решил создать группу, не знаю.
— Могут ли проводить акции с банерами ребята, которыми Никита репетировал? — Нет.
«Мы вместе купили розжиг и растворитель».
«Я сказал, что это глупая идея, не хочу участвовать, дал ему камеру, остался просто на стреме спонтанно, не хотел один домой идти».
«Статья на РД появилась из-за личного конфликта, различия во взглядов. Я считаю, что бессмысленно уповать на революцию сейчас. Я более эволюционно мыслю. Стал читать канал Анархия Плюс, поменял взгляды. Францкевич угрожал мне расправой за то, что я спорил. Вячка тоже мне в интернете угрожал».
«Конфликты РД и ЧР — они срутся в комментариях, взгляды у них одни, но есть противоречия личные».
— Кто напал на гомельскую налоговую? — Не знаю.
«Не поддерживаю показания, данные на этой беседе, был в подавленном состоянии. Не знал, что разговор записывается».
25.10 Допрос
«Никаких политических взглядов не придерживаюсь, на массовые мероприятия не хожу. С Емельяновым общались на тему музыки, он придерживался анархических взглядов. Мы отличались взглядами на методы распространения данной идеи.
При покупке краски и лампочек я уточнил зачем, он сказал для акции. По пути в сквер мы обсуждали идею о поддержке Полиенко. Емельянов сказал, что хочет бросить лампочки с краской. Как он сделал лампочки, я не видел, смотрел, чтобы не шли люди. Я был против такой акции. Но согласился снять акцию. Не знал что за такое действие можно получить уголовную ответственность».
«Показания не поддерживаю, перед каждым допросом были беседы, ко мне приходили из ГУБОПа и угрожали посадить в зэкам с низким статусом. Адвокат был государственный. Она сказала, что лучше про давление не упоминать, может быть хуже».
29.10 Допрос по эпизоду атаки на СИЗО
«Я видел, как Никита готовит коктейль. Я просто ждал в сквере». Комар на допросе заявляет о давлении со стороны ГУБОПа и в пресс хате, что требовали написать явку с повинной.
28.11 Допрос
Комар сообщает, что одежду выбросил через неделю после акции 25 сентября.
«Не поддерживаю эти показания».
18.12 Допрос
Комар отказался давать показания.
«Общение с ГУБОПом прекратилось через два месяца, когда меня перевели в Жодино».
Прения сторон начнутся 11 февраля в 14.30
Источник: https://abc-belarus.org/?p=12697
