Разговор с воюющими в Украине анархистами из Экоплатформы

Это интервью подготовлено как часть кампании по сбору денег на пикап для активистов из Экоплатформы. Не забывайте донатить товарищам и поддерживать борьбу анархистов против российского империализма! Как задонатить можно найти тут — https://t.me/ecoplatform/2270

Прамень: перед тем как перейти непосредственно к текущим событиям, можете немного рассказать про Экоплатформу? Как и когда организация появилась и чем занимались до начала полномасштабного вторжения?

Экоплатформа: Экоплатформа появилась в 2015 году, создавалась инициатива людьми, которые до этого уже принимали участие в антиавторитарных и анархистских проектах, однако считали важным поднимать именно экологическую повестку сквозь призму анархизма. Изначально вся деятельность несёт в основном агитационный и просветительский характер, а так же популяризация радикальных действий. Организовывались марши, лекции, кинопоказы, перформансы, помощь приютам, защита лесов и зелёных зон, борьба с различными властьимущими. Со временем стало больше веганской деятельности. Были проекты более социального характера, но с веганской повесткой, как, например, «еда — это право», локализированный для Украины фнб.

П: Насколько в целом экологическая повестка до февраля этого года была важна для украинского общества?

Э: В глобальном смысле нельзя сказать что много людей интересовались этим. У нас работают всякие НГО либерального характера, они время от времени поднимали экологическую проблематику, однако более активно поддерживались разные локальные инициативы. По теме вырубок в Карпатах, save borjava против строительства ветряков в карпатской боржаве, борьба против застроек, проблема мусороперерабатывающего завода во Львове и т.п. мы эти инициативы, конечно же, поддерживали. В целом можно сказать, что для людей более важными оставались локальные экологические проблемы.

П: Западная Украина насыщена различными политическим движениями, в том числе и ультраправыми. Приводило ли это раньше к каким-то конфликтам, которые усложняли вашу работу? Мы слышали, что на активистов Экоплатформы напала группа людей с ножами. В целом насколько до начала войны было безопасно быть экоанархистом на Западе?

Э: Да, безусловно. У нас длительная история конфликтов с ультраправыми, было много неприятных эпизодов, и это, конечно, мешало нашей деятельности. Однако со временем ультраправые перестали быть сильно активными. В том числе из-за уличной и информационной войны.

П: Экоплатформа позиционирует себя как организация зеленого анархизма. К сожалению, в восточной европе идеи эко-анархизма воспринимаются часто скептически. В Беларуси большинство эко-активизма завязано на НГО, в которых участвуют в том числе и анархисты. Можете немного рассказать про теорию зеленого анархизма? За что вы выступаете и чего пытаетесь добиться?

Э: Зелёный анархизм — синтез анархизма и радикальной экологии. По сути это расширение анархистской этики за рамки человеческого общества, соответственно зелёный анархизм говорит про проблемы, которые обычно остаются менее заметными: спесишизм, то есть видовая дискриминация, и антропоцентризм, идея про то, что «человек — царь природы».

П: Отношение к анархистам из Западной Украины в Беларуси не всегда было однозначным в том числе из-за влияния националистический идей на политическую повестку. Можете немного рассказать про ваше отношение к национализму и патриотизму?

Э: Мы негативно относимся к любым формам шовинизма. Национализм в большинстве случаев тесно связан с этим. Патриотизм может иметь разумные обоснования и рамки, как в случае с Украиной и её борьбой с российским империализмом.

П: В одном из последних постов перед началом вторжения вы опубликовали текст о зеленом нигилизме. Насколько вы поддерживаете эти идеи и что это значит для вас? 

Э: В идее зеленого нигилизма мы находим для себя как полное принятие реальности, в которой уже происходит массовое вымирание, изменения климата и уничтожение естественных экосистем, так и силу для продолжения борьбы в любых условиях. Отказ от иллюзий про победу не демотивирует нас, а наоборот помогает справляться с ежедневными вызовами, сохраняя рассудок, насколько это возможно.

П: Сейчас очень много разговоров в сети о русском империализме в отношении территорий бывшего СССР. Можете немного рассказать как этот империализм влиял на вашу политику до февраля 2022?

Э: Когда была создана Экологическая Платформа (в 2015), уже шел второй год войны, которую развязала россия, оккупировав территории на востоке и юге Украины. Несколько из бывших уже участников нашей инициативы некоторое время пробыли на том фронте. 

Мы всегда вели соцсети, создавали контент и прочее на украинском языке, в том числе делали переводы с русского на украинский. Это всегда было органично для нас, но если анализировать, то это способ сохранить свою локальную идентичность (не сливаться в одну кучу с ру контентом) и видимость украинского экоанархического движения.

П: Часть анархического и антиавторитарного движения готовились к вторжению за несколько месяцев до его начала. Готовилась ли ваша группа как-то к войне? Какие были позиции внутри коллектива о военных действиях?

Э: Готовились на индивидуальном уровне, тревожные рюкзаки и тд тп. Списывались с другими анархистскими антиавторитарными инициативами, говорили про вписки и тому прочее. В целом, нельзя сказать что были готовы, к такому в принципе трудно быть готовым, но были мысли о том, чтобы пойти воевать. В общем так оно и произошло.

П: Насколько мы помним часть активистов Экоплатформы пошла во Львовскую тероборону. В то же время в Киеве формировался антиавторитарный взвод. Думали ли вы о том, чтобы присоединиться к анархистам в Киеве?

Э: Думали. С этим были определённые сложности, хотя один человек туда попал. Другая часть активистов поехали в Одессу, остальные стали заниматься волонтёрством.

П: Сейчас часть активистов оказались на передовой — можете немного рассказать путь от теробороны Львова к боевым действиям на Востоке Украины? Как вы там оказались, сколько человек из Экоплатформы сейчас с оружием воюет с русским империализмом?

Э: Во Львове были трудности с оформлением, особенно для женщин.

В первые дни огромное количество людей рванулись записываться, по этому мы долго здесь не задерживались. Один активист попал в антиавторитарный взвод, в дальнейшем принимал участие в освобождении Харьковщины, остальные были на юге. Точное количество человек назвать не можем. 

П: Как проходит день антиавторитарного бойца? Выделяете ли вы время на общение по политическим темам или все полностью занято военным делом?

Э: Да, когда нет боевых заданий и позволяет обстановка, помимо быта, периодически общаемся на политические темы, про веганство и прочее.

П: Как к вашим политическим взглядам относятся другие солдаты?

Э: У нас тут довольно хорошая репутация, поскольку мы на практике стараемся демонстрировать солидарность, взаимопомощь и самоорганизацию через взаимодействие с другими отделениями. Конечно, далеко не все тут верят в жизнь без иерархии и угнетения, но в определённой степени мы популяризуем анархистские идеи, в том числе через дискуссии.

П: Вы были среди тех, кто участвовал в освобождении Херсона — можете немного рассказать про этот опыт? Как вы себя чувствовали при въезде в город, как на вас реагировали местные и насколько для вас лично это было важно?

Э: Вообще на Херсонщине основная задача, которая стояла перед нами — это были зачистки. Работали мы вместе с морской пехотой. Помимо этого оказывали помощь местным, еда, лекарства, моральная поддержка. Люди были запуганы присутствием российских войск, последние нередко могли кого-то избить или даже застрелить. Кроме этого постоянно работали наши дронщики, помогая с корректировкой артиллерии, и медики, поскольку постоянно работала эвакуация и их задействовали для помощи раненым. А вхождение в сам Херсон было более символическим актом, чтобы пообщаться с местными. Местные в основном очень радовались, плакали, просили расписаться где-то, то ли на флагах, то ли на куртках. Были и некоторые недовольные, конечно. Но в общем нас ждали.

П: Сейчас вы проводите сбор на пикап для своего отряда. Некоторые на Западе задаются вопросами почему украинская армия не предоставляет оборудование своим солдатам? Можете объяснить этим товарищам в чем причины многочисленных краудфандингов подобного рода?

Э: Касательно такого оборудования как машины следует понимать, что это расходный материал. Они часто приходят в негодность из-за обстрелов, мин, или банально некоторые машины просто не подходят для работы по бездорожью, ещё и в зимнюю пору года. По этому, конечно, армия не может постоянно обеспечивать машинами, и приходится полагаться на себя. Короче говоря, это расходник, но это необходимо.