Публикуем текст, присланный нам одной из наших читательниц с критикой пранков учителей различными онлайн персонами в условиях диктатуры.
15 декабря на своем канале художник, акционист и анархист Владик Бохан выложил запись и свое мнение о недавнем эксперименте, который он провел с учителями истории в Беларуси. Представившись идеологом из минобразования, Влад собрал конференцию в зуме, куда были приглашены историки из различных районных школ. По словам самого художника, целей у него было две: проверить, готовы ли учителя принять абсурдные поправки в историю Беларуси (русскомирского и антизападного плана), если это покажется правильным идеологам, а также увидеть реакцию учителей на его откровенно вызывающее и унижающее их поведение.
Результаты эксперимента и выводы Влада вы можете прочитать в его канале, здесь я не буду на этом останавливаться. Поскольку Влад называет себя анархистом, я давно слежу и симпатизирую его творчеству и деятельности, но его «эксперименты над маленькими людьми» уже давно заставляют меня кринжевать. В этой заметке я хотела бы объяснить почему и усомниться в том, что анархистам стоит заниматься такими «акциями» или восхвалять их.
Это не первый пранк Владика с учителями: он уже делал несколько рассылок российским и беларусским учителям, в которых требовал от них делать абсурдные фотографии в поддержку войны и властей и прочее. Акции были призваны продемонстрировать, насколько готовы унижаться учителя, чтобы угодить «неведомому человеку сверху», а также как далеко они готовы зайти в промывании голов детям по указке идеологов. Уже на тот момент я словила странное чувство отвращения, но не к учителям, а к самой задумке. Заметила я и то, что большинство (если не все) исполнителей «заданий» были женщинами.
Это как будто логично, ведь в системе образования преобладают женщины. Но анархист в этом месте задастся вопросом, почему? А потому, что школа — один из важнейших институтов системы социального воспроизводства, а в патриархальном мире этот труд обычно возлагается на женщин. Такой труд еще и оплачивается ниже прочих — и это вторая причина, по которой на него соглашаются почти исключительно женщины. Третий аспект, который важно заметить, это то, что за пределами крупных городов, работы по месту жительства практически нет, поэтому люди (и в частности, женщины) соглашаются работать за микроденьги в школах, больницах, на уборке улиц, в магазинах. Потерять конкретное рабочее место в этих условиях равноценно исключение из рабочего «рынка» навсегда или как минимум надолго в самом поселке.
Поэтому первая причина, по которой я кринжую, — это то что Владик, в типично маскулинной роли начальника, ведя себя так же или даже хуже, в запугивающей и категоричной манере обращается к женщинам, социализированным выполнять этот труд по социальному воспроизводству, получать за это гроши и всю жизнь отгребать от тех, кого репрезентирует Владик, зная, что если они откажутся это делать, то потеряют работу если не в тот же день, то очень быстро. Я не понимаю, как можно с этого смеяться и считать это «розыгрышем», потешаясь с тупости и низкой самооценки «объектов пранка».
Но отвращение к последней акции вызвало не только это, но и бросающаяся в глаза схожесть формата пранка с «покаяльными» видео от силовиков и пропагандистов. Вероятно, это было сделано намеренно, потому что в объяснении Владик пишет, что идея у него появилась после истории, когда на семинаре по безопасности в Варшаве неожиданно появился кгбшник, довольный тем, как ловко он обвел вокруг пальца «беглых».
Когда мы видим покаяльные видео, никому не приходит в голову смеяться с того, как люди публично отказываются от своих взглядов, принудительно сообщают о своей сексуальной ориентации, восхваляют ОМОН и беларусский режим, сдают своих подельников. Если в некоторых случаях такие видео записываются под пытками и избиениями, то в других не нужны даже прямые угрозы — запуганные репрессивной реальностью люди сами рисуют в своей голове возможные риски и спасают себя. Наверняка у силовиков похожие цели, как у Владика: проверить, будут ли люди делать абсурдные вещи и какая будет их реакция на унижения.
Вы можете возразить, мол Владик все же не представляется мусором и не находится в комнате с учителями, подняв над их головой дубинку. Нет, но нужно понимать, что существуют разные формы насилия, в том числе системное, которому подвергается каждый житель Беларуси. Во многом системное насилие проявляется посредством экономического давления. Если ты понимаешь, что за буквально любой неудобный ответ начальнику последует увольнение, над тобой и дубинку не нужно поднимать. Именно из страха быть уволенными в 2020-м не вышли многие работники предприятий. Экономическая тревожность и страх перед нестабильностью — не пустой звук для многих людей в Беларуси. И это уже давно пора бы понять активным участникам протеста, ведь многие социологические исследования свидетельствуют о том, что протест был главным образом представлен средним классом.
Не понимать, как работает капитализм и экономическое угнетение — как минимум странно для анархиста.
Более того, не стоит думать, что запах репрессий ощущают только те, кто непосредственно под угрозой задержания. Их чувствуют все, о них если не говорит, то думает каждый. Даже лояльные учителя в школах, которые понимают, что если несогласие ранее могло закончиться просто потерей работы, то теперь оно может закончиться тюрьмой. Поэтому молчание учителей на видео Владика — это максимальная форма самозащиты, которую они могут себе позволить.
И к этому должны быть максимально чувствительны мы, те, кто уехал и не сталкивается напрямую с ежедневным ужасом. У нас тут свои ужасы и мигрантские проблемы, но это не идет ни в какое сравнение с жизнью в Беларуси.
Для меня этот звонок сродни тому, чтобы позвонить в тюрьму политзаключенным, представившись ГУБОПовцем и предложить рассказать, как они себя чувствуют, а еще записать на камеру, как они шьют форму мусорам и военным и посмеяться с того, что они одевают своих угнетателей. Это как собрать на звонке квир-людей и сокрушаться, что они даже не могут публично признать свою сексуальную ориентацию. Странные — ведь гетеронормативность их угнетает каждый день!
У каждого в Беларуси есть свой полицейский с дубинкой: для оппозиции — это ГУБОП, для учителей — идеолог и директор, для детей — учитель и родители.
Еще одно возможное возражение состоит в том, что, мол, поделом этим учителям, они и в избирательных комиссиях участвовали, и детей готовы учить русскому миру и вообще всему — эти люди напрямую ответственны за репродукцию угнетения.
Это так. Но есть большая разница между теми, кто делал бы это с радостью и по собственной инициативе, и теми, кто делает это из-под палки, или потому что когда-то был воспитан такими же учителями — делай, что говорят, и не высовывайся. Не думаю, что кто-то будет спорить с тем, что даже если бы большинство комиссий записали настоящие цифры в протоколах, Лукашенко бы не украл голоса и не подавил бы протест с такой же жестокостью.
Владик не звонит Азаренку или Бондаревой, он звонит людям на самом низу пирамиды, которые не имеют никакой власти.
Что нам доказывает этот звонок? Что люди в Беларуси запуганные до чертиков и готовы на любые унижения? Что власть и структурное насилие расчеловечивает людей? Это было понятно и без звонка. Это как пытаться доказать, что люди любят дышать и заниматься сексом.
Задача анархиста — не шеймить людей, которые потеряли себя в системе, находятся в страхе и не осознают угнетения, а поддерживать их на пути к эмансипации — и точно не через дополнительное унижение или доведение их угнетения до абсурда. Задача анархиста — думать о том, почему происходит то, что происходит, и в процессе политического анализа определять реальных функционеров власти и бить по ним. Потому что бить по тем, кого они угнетают — это делать за них их же работу. На выходе получаем еще более униженное и готовое на все существо.
