Год спустя: Сирия и революция после падения тирана

Сирия — пересечение интересов практически всех мировых держав, 15 лет гражданской войны, незыблемая диктатура и её падение, более полумиллиона погибших, геноцид, но также революция, освобождение женщин и надежда. Здесь столкнулось и переплелось всё. 61 год страна находилась под диктатурой режима Баас в лице династии Асадов. Ситуация изменилась год назад, режим Асада сменился режимом Джолани — военной хунтой под началом бывшего главы крыла Аль-Каиды в Сирии под названием Джебхат аль-Нусра. Джебхат аль-Нусра претерпела свои изменения сквозь годы: название было изменено на Хайят Тахрир аш-Шам, под которым год назад был совершён большой «поход на Дамаск». Организация сошла с позиций борьбы за исламскую умму — международное общество единоверцев — и взяла более национально ориентированный курс. С изменением названия не поменялись суть и ценности: это всё ещё были исламские фундаменталисты, прибегавшие к прежним методам.

Для понимания контекста падения режима важно также знать, что послужило основой для этих событий. Националистическое правительство Баас установило диктатуру, которая базировалась на страхе и насилии. В этих условиях можно было существовать, если не выражать недовольство. Тюрьмы были переполнены теми, кто посмели сказать что-то против правительства, в застенках на постоянной основе практиковались пытки, массовые убийства заключённых были нормой. Система была коррумпирована на всех уровнях, выход из тюрьмы часто обуславливался исключительно способностью семьи заключённо:й заплатить огромную сумму, что в условиях нищеты было практически невозможным для большинства. Вероятность попасть в тюрьму также увеличивалась с принадлежностью к «неудобному» этносу: например, курд:янкам приходилось ещё сложнее, чем арабскому населению.

Важное событие в этой истории — Весна народов, также известная как Арабская весна. Весна народов развернулась в 2010-х годах и охватила множество стран Ближнего Востока и Северной Африки. Для Сирии это был глоток свежего воздуха и возрождение надежды на смещение правительства Асада, но в итоге зарождавшаяся революция была жесточайшим образом подавлена силовыми структурами и армией. Народное восстание перешло в гражданскую войну, и в Свободной Сирийской Армии, поначалу неоднородной военной силе с этническим и политическим разнообразием, возобладали салафитские группировки. Результатом этих событий стали тысячи заключённых, убитых и раненых.

Но протесты всё же дали возможность для сдвига в привычном ходе вещей. Во-первых, мы хотели бы отметить вклад сирийских анархист:ок в самоорганизацию общества во время Весны народов в Дамаске и других городах Сирии. Есть хорошее видео на эту тему на канале Радикальное настроение (https://www.youtube.com/watch?v=STVebtZ6QCs). В этих событиях очень важна личность и идеи Омара Азиза, сирийского анархиста, который продвигал идеи муниципализма и коммунализма. Благодаря ему и его товарищ:кам в Дамаске и других городах действовали сотни коммун, обеспечивающих самоуправление общества. Об этих событиях товарищка Омара Азиза, Лейла аль-Шами, в соавторстве с Робином-Яссином Кассабом написала книгу «Пылающая страна. Сирийцы в революции и войне». В прошлом году также был опубликован сборник статей о сирийской революции и организована кампания памяти Омара Азиза, в которой приняли участие анархист:ки в более, чем 25-ти странах, включая Сирию.

Во-вторых, революционные события в Сирии открыли окно возможностей для курдского освободительного движения, которое уже действовало на территории Северо-Восточной Сирии в течение нескольких десятилетий.

С Весны народов Сирия постоянно находится в состоянии гражданской войны, в которой участвует множество групп: сирийская армия, ИГИЛ, уже несуществующая Свободная Сирийская Армия, турецкие исламистские прокси-группы и остатки ИГИЛ, объединённые под общим названием Сирийской Национальной Армии, другие джихадистские объединения, как Хайят Тахрир аш-Шам, и Сирийские Демократические Силы, представляющие автономию северо-востока Сирии. В регионе большое присутствие иностранных сил: Россия присутствовала по приглашению режима Асада и сильно сократила своё влияние после падения режима, США, Франция, Великобритания и другие европейские страны, Иран и Израиль. У каждой свои интересы.

Падение режима также было обусловлено мировой геополитикой. Россия внесла значительный вклад в выживание режима во время Весны народов: армия РФ бомбардировала сирийские города, тренировала армию режима, привлекала инвестиции и помогала торговле. Вовлечённость России стала намного меньше после начала полномасштабного вторжения в Украину в 2022 году. Иран, использовавший Сирию в качестве коридора для бойцов и поставок оружия в Ливан для Хезболлы, также терял свои позиции в силу атак Израиля. Иран и Россия служили гарантами режима Асада, и эти обстоятельства сильно ослабили власть правительства Сирии.

Перед началом событий конца ноября 2024 года произошла важная дипломатия между ХТШ и США: Джолани выдал американским спецслужбам некоторых своих соратников в обмен на помощь в походе на Дамаск. Турция также сыграла значительную роль в подготовке похода, предоставив как людей, так и оружие.

В итоге к осени 2024 года ситуация правительства Асада в Сирии была слабой. Немотивированная и плохо подготовленная армия, а также ставленничество в руководстве создали окно возможности, которым воспользовались боевики Хайят Тахрир аш-Шам во главе с Абу Мухаммедом аль-Джолани, который в настоящее время является президентом страны и носит своё настоящее имя Ахмед аш-Шараа.

Диктатор сбежал, что теперь?

Прошёл год с захвата власти в Сирии радикальными джихадистами. Что произошло за это время? Как это повлияло на народы страны и автономный регион Северо-Восточной Сирии? Давайте рассмотрим в ретроспективе.

Наступление ХТШ и падение Башара Асада

27 ноября 2024-го года началось большое наступление, зародившееся в Идлибе, на северо-западе Сирии. Группы джихадистов возглавлялись Аль-Джолани и включили в себя не только непосредственно Хайят Тахрир аш-Шам, но и множество других боевых отрядов, в том числе ИГИЛ. В то же время Сирийская Национальная Армия начала свою активность в нескольких регионах, приграничных подконтрольным им территориям — в большинстве своём это районы Северо-Восточной Сирии. Насколько эти атаки были действительно скоординированы изначально — неясно, потому что впоследствии были очевидны значительные расхождения в подходах ХТШ, верхушка которой переживала за образ, представляемый в международных СМИ, и не рисковала вступать в конфронтацию с СДС, и СНА, которая, пользуясь ситуацией, напала на район Шехба, где располагались бежен:ки из Африна.

Один за одним пали крупнейшие города Сирии: Алеппо, Хама, Хомс и, наконец, Дамаск. Это было время воодушевления для всех, и дело не в вере в захватчиков — все прекрасно понимали, какого толка эти силы, — а в переменах как таковых. Люди выходили на улицы с флагами сирийской революции, ликовали, наблюдая бегство армии Асада, крушили памятники, возведённые режимом. Побег президента Асада из Дамаска стал триумфом как для народов Сирии, так и для джихадистов. Россия поспешно выводила войска, солдаты режима бросали позиции. Всё это сопровождалось бомбардировками Израиля старых военных позиций и оружейных складов армии Асада, попытками российских военных удержать позиции на побережье Латакии и Тартуса и атаками Турции на северо-востоке страны.

Башар Асад бежал из Дамаска под крыло другой диктатуры — путинской. Страница авторитаризма Баас в сирийской истории была перевёрнута.

Сирия при Джолани

В течение первых месяцев происходили постоянные столкновения между боевиками ХТШ и всеми подряд. Погибло множество мирных жителей, на деревни совершались нападения под предлогом покрывательства приспешников прежнего режима. В ситуации хаоса у разношёрстных джихадистов были развязаны руки: никто не был застрахован от атак. Предполагая дальнейшее развитие событий, многие женщины облачились в полный покров — бурки и не покидали свои дома.

Но повальный террор — это не то, что обеспечило бы Джолани продолжительное правление, поэтому в какой-то момент его пришлось прекратить. Из Дамаска посыпались обвинения в адрес бывших соратников в негуманности, началась показательная чистка и структуризация новой армии, которая бы вписывалась в понимание западного общества о «цивилизованном правительстве». Теперь новое сирийское правительство играет «на экспорт» — всеми силами пытается представить лицо «умеренного ислама», с которым можно иметь дело в открытую на международной арене. И что бы не происходило далее, у Джолани уже была удобная стратегия отмежевания от ставших неудобными элементов.

Именно это произошло во время резни алавитов в Латакии и Тартусе в марте. Были убиты более 1700 людей только на основании их принадлежности к алавитскому сообществу. Новое правительство отрицало насилие по религиозному принципу и настаивало, что в этих районах укрывались люди, готовящие контр-переворот, стремящиеся вернуть власть Асаду. Тем не менее, это также было частью религиозного джихада, который происходил на фоне рукопожатий Джолани и министров и президентов стран всего мира.

Следующее событие похожего масштаба случилось в июле на юге Сирии, в Суэйде. На фоне общего неприятия нового правительства, атакам подверглись поселения друзов, которые живут обособленно и имеют собственную культуру и религию. Столкновение произошло между сообществом друзов и бедуинскими племенами, но позже в ситуацию вмешались силы нового правительства, и события приняли куда более жестокий оборот. Погибли более полутора тысячи человек, проводились групповые казни, а столкновения, расправы, похищения продолжаются до сих пор.

События в Суэйде особенно иллюстративны для понимания масштабов иностранного вмешательства и неспособности Джолани контролировать территории страны. Юг Сирии с давних пор представляет большой интерес для Израиля, и премьер-министр Израиля Нетаньяху не упустил возможности вмешаться, оправдывая и легитимизируя свои действия защитой друзов, которых израильское государство считает одним из «своих» народов.

Новое сирийское правительство во многом держится за счёт международного признания и разноплановой (от дипломатической и пропагандистской до военной и финансовой) поддержки со стороны сильных мира сего. Джолани приходится играть роль, которая определяется интересами стран первого мира. Это не позволяет ему творить беспредел от имени правительства, но другие группы, действующие в регионе, выполняют функцию реализации всех реальных намерений администрации.

Северо-Восточная Сирия: выживание автономии

Северо-Восточная Сирия (автономный регион, включающий в себя западный Курдистан — Рожаву) — особенная часть Сирии, контекст которой значительно отличается от всей остальной страны в идеологии, организации общества и экономике. С 2012 года в условиях гражданской войны в Сирии здесь начались революционные процессы, основанные на идее демократического конфедерализма, представленной Абдуллой Оджаланом, идеологическим лидером Рабочей Партии Курдистана (РПК), а впоследствии и подавляющей части курдского освободительного движения. Спустя 13 лет революции было достигнуто многое: автономные от сирийского правительства институции, включая оборону, образование, медицину и локальные производства, была создана система коммун, основанная на самоорганизации общества.

Режим Асада был одной из сил, оказывающих на автономию большое давление. На регион распространялись эмбарго и санкции, наложенные на Сирию США и Европой, также режим устраивал логистические блокады и всячески препятствовал развитию революционного проекта. Падение Асада открыло множество возможностей для народов Северо-Восточной Сирии наравне с тем, что принесло множество новых опасностей и сложностей.

Минбидж и Тишрин: деморализующий провал и грандиозная победа

Наступление ХТШ, как мы уже упоминали, открыло дорогу Сирийской национальной армии для атак на автономные районы. СНА получала большую поддержку со стороны Турции, численность боевиков росла: среди многих джихадистских группировок осталось много реваншизма направленного на автономную администрацию и Сирийские Демократические Силы после поражения ИГИЛ.

Вместе с установлением в Дамаске нового правительства начались бои в Минбидже. СНА использовали тактику блицкрига и преимущество в воздухе, обеспечиваемое Турцией, и попытались взять Минбидж количеством и интенсивностью атак, однако легковооружённым СДС удавалось достаточно эффективно отстаивать регион в течение какого-то времени. В течение этих боёв была потеряна Шехба, а потом СДС было принято решение к отступлению из Минбиджа. Это было болезненной уступкой. Но не концом сопротивления.

Попытки СНА и Турции продвинуться дальше и зайти на территории района Кобане не увенчались успехом. Однако, после поражения в Минбидже было сложно предсказать дальнейшие действия Турции и их прокси. Несмотря на то, что отступление сопровождалось договорённостями, это не то, чему можно было доверять. Ожесточённые бои продолжились в Тишрине, особенно сопротивление было представлено на плотине, которая является одним из важнейших инфраструктурных объектов региона. На протяжение 4 месяцев сопротивление не теряло интенсивности. Со временем силы СНА значительно истощились, но это компенсировалось наращиванием присутствия турецкой армии. Дроны бомбили не только военные объекты, но и гражданскую инфраструктуру. Ответом на это стали регулярные демонстрации народов Северо-Восточной Сирии, которые приезжали на плотину Тишрин, чтобы вести «Вечный дозор». Колонны гражданских сменяли друг друга, Турции не претило атаковать безоружных людей. Множество людей погибло, но это сопротивление стало символом революции наравне с битвой за Кобане. Защита Тишрина проходила под лозунгом «Но пасаран!», и в итоге стала прекрасной иллюстрацией народной храбрости, солидарности и единения.

Переговоры и соглашения

С самого начала правления Джолани в Дамаске автономная администрация начала налаживать дипломатические связи с новым правительством. Так или иначе, это необходимое условие для существования автономии, иметь умеренный контакт с гегемоническими силами в регионе. Также апоистское движение занимает стратегическую позицию «диалога с врагом», обеспечивая революционному проекту настолько мирное существование, насколько это возможно, не вступая в прямую конфронтацию без необходимости.

Первые чёткие дипломатические позиции Северо-Восточной Сирии были обозначены в течение первой недели после падения режима. Они включали в себя основные принципы, неотъемлемые для революции: работа с женским освобождением, свобода народов и возвращение бежен:ок на их родные земли, критика иностранного вмешательства, справедливое распределение ресурсов, прекращение оккупации и боевых действий и разрешение ситуации в Сирии путём конструктивного диалога между всеми действующими в регионе силами. Конечно, было бы наивно предполагать, что все пункты предложенного соглашения будут приняты, а если и будут, то правительство Джолани будет им следовать. Все дипломатические процессы сопровождались нападениями по всей Сирии, контролируемой ХТШ, в особенной опасности оказались женщины, подвергавшиеся убийствам, похищениям и насилию.

К марту был достигнут достаточный уровень дипломатии для заключения первых солидных соглашений. Таким образом были опубликованы соглашения 10-го марта, гарантирующие перемирие до конца 2025 года. Этот процесс происходил под пристальным наблюдением международного сообщества, что в дальнейшем ограничило Джолани в действиях, которые он мог бы предпринять против Северо-Восточной Сирии.

С момента мартовских договорённостей автономия практически не подвергалась какому-либо давлению со стороны Дамаска. Новое правительство сконцентрировало своё внимание на подконтрольных ему территориях, ограничиваясь незначительными провокациями на границах с Северо-Восточной Сирией. Эти провокации заставляли СДС быть предельно аккуратными в своих реакциях: не решаясь напасть в открытую, правительственные силы не преминули бы обвинить автономную администрацию в нарушении договорённостей и начать активные боевые действия.

Помимо прекращения огня, договорённости также включали в себя «интеграцию СДС в сирийскую армию». Этот пункт вызвал больше всего вопросов как у революционеро:к на местах, так и в международном сообществе, солидаризирующемся с Рожавой. Этот процесс до сих пор вызывает много вопросов как с точки зрения идеологии, так и с точки зрения стратегии и практики. На данный момент в сирийскую армию включены несколько отрядов YAT (отряды борьбы с терроризмом) и женское подразделение. В сотрудничестве с правительственными силами эти отряды проводят операции против активизировавшихся и спящих ячеек ИГИЛ по всей Сирии. Согласно договорённости, участие СДС ограничивается именно на совместной борьбе с боевиками ИГИЛ на территории Сирии.

Тем не менее, этот процесс кажется нам крайне противоречивым. СДС множество раз заявляли о присутствии бойцов ИГИЛ в рядах сил Министерства Обороны. Последнее опубликованное заявление такого рода было сделано в ноябре и подкреплено видео. Интересной деталью также является то, что это происходит на фоне присоединения Сирии к Международной Коалиции по борьбе с ИГИЛ.

Приближается окончание срока действия соглашений. На Дамаск оказывается мягкое давление со стороны США с советами продлить их ещё на полгода. Насколько Джолани будет выгодно разорвать сотрудничество в самом начале обещанной «интеграции СДС в сирийскую армию»? Насколько он хочет вступить в открытый конфликт с революцией? Сложно сказать точно, но на данный момент, по наше оценке, ситуация армии правительства оставляет желать лучшего в силу различных внутренних конфликтов, сомнительного уровня дисциплины и реальной готовности подчиняться Джолани в его новом образе.

Роспуск РПК, Новый манифест и состояние революции

Ещё одним историческим событием этого года стал роспуск Рабочей Партии Курдистана, просуществовавшей почти 50 лет и возглавившей курдское освободительное движение. Сложно переоценить значимость РПК для борьбы курд:янок за существование и революции в Рожаве. Начиная как типичная для своего времени маркс-ленинистская партия с уклоном в маоизм, в течение лет РПК стала символом в том числе либертарного социализма, коммунализма и разработанного идеологическим лидером партии Абдулой Оджаланом демократического конфедерализма. Смена идеологической парадигмы в 2000-х (под влиянием работ Мюррея Букчина) привлекла внимание к деятельности РПК анархисто:к по всему миру.

Впервые призыв к роспуску РПК прозвучал ещё 20 лет назад, в 2005 году. Тогда партийные структуры были не готовы расстаться с привычной формой организации, и партия продолжила существование, несмотря на критический анализ со стороны Абдуллы Оджалана, который к тому моменту уже находился в турецкой тюрьме на острове Имрали. То есть, идея роспуска не стала чем-то абсолютно незнакомым для кадров партии или движения. По словам Оджалана, партийная система изжила себя и больше не соответствовала целям и идеям демократического конфедерализма. Также была достигнута важная цель, которую ставила перед собой РПК с момента создания: курдский народ получил признание своего существования, вернул себе право говорить на своём языке. Это не значит, что курд:янки больше не подвергаются угнетению. По выражению Оджалана, сначала народ должен достичь признания и самосознания, а потом — свободы. Революционная борьба в прежнем виде больше не представлялась возможной, РПК должна была принять новую форму, которая бы открыла новые пути и не ограничивала прежними рамками.

Ещё один слом парадигмы?

Параллельно с призывом к роспуску РПК также было объявлено о новом манифесте — новой теоретической работе Оджалана. Тут стоит отметить, что большинство важнейшие текстов лидер РПК написал уже будучи в заключении. Пять томов защитной речи представляли собой целостный анализ мира, включающий в себя исторические, социологические, философские и политические аргументы и размышления. Они стали базой для идеологии демократического конфедерализма, который представляется курдским освободительным движением как один из вариантов решения для Ближнего Востока в целом, а не только для Курдистана.

В течение многих лет с Оджаланом была затруднённая связь, и более половины времени в заключении прошло в полной изоляции. Поэтому лидер движения не мог быть в регулярной коммуникации с партией. В начале 2025 года ситуация поменялась благодаря длительной дипломатии с турецким государством и международным сообществом. Это позволило вывести в свет последний на данный момент труд Оджалана — «Манифест о мире и демократическом обществе», или Новый манифест.

Почему это важно? Новый манифест не делает больших изменений в парадигме демократического конфедерализма, но проясняет некоторые стратегические и идеологические вопросы, раскрывает с других углов историю патриархата и насилия, приносит новую, более позитивную перспективу относительно ЛГБТ+ и интерсекс-людей. В нём Оджалан подробно раскрывает причины роспуска РПК, выносит критику партии и оценивает новые условия в меняющемся мире. Новый манифест — это дополнение и продолжение изначальной идеи, вдохновлённой букчинизмом и подробно описанной в защитной речи, но не отдельная идеологическая концепция.

Абдулла Оджалан в «Манифесте о мире и демократическом обществе» предлагает сместить стратегический фокус с вооружённой борьбы на организацию общества. Признавая, что большая работа в этой сфере была проделана на протяжение десятилетий, что можно заметить по общественному строю, например, в Рожаве, Оджалан также особенно акцентирует внимание на системе коммун, которая, по его мнению, была развита недостаточно. Он заявляет, что коммуна — базовый элемент настоящего демократического общества, с которого начинаются все преобразования. В Манифесте также много внимания уделяется вопросу противоречия между коммуной и государством. По Оджалану, возникновение государства произошло из патриархального угнетения, а само государство убивает человеческую коммунальность. Государство не способно решить проблемы существования и идентичности — это ведёт к фашизму. Оджалан видит решение в возрождении и глобальной организации коммунализма, который должен быть основан на прежних принципах демократического конфедерализма: женском освобождении, экологии и демократии. В Манифесте заявляется: «С этого момента мы — коммуналист:ки.»

Также Оджалан представляет новую политическую программу, которая включает в себя демократическую интеграцию, фокус на коммунах и коммуналистской политике и выход на интернациональный уровень.

К сожалению, мы не можем раскрыть все темы Нового манифеста и апоистской идеологии в этом тексте: это сделало бы его слишком длинным — но конкретно сейчас коснёмся «демократической интеграции», которая был предложена в Новом манифесте как решение противоречий с государством и того, как заявленные программные процессы выглядят в Северо-Восточной Сирии.

Демократическая интеграция — это форма сосуществования с государством. Она предполагает, что автономное самоуправление может соседствовать с формами государственного устройства, не вступая в открытый конфликт. Оджалан отмечает, что для этого необходимы значительные демократические изменения также в государственной системе, чтобы она была способна принять такое соседство. Также он подчёркивает, что интеграция не должна пониматься как ассимиляция: автономия должна иметь механизмы физической, идеологической, нравственной самообороны, чтобы не быть поглощённой государственной системой. Возможность вооружённой самообороны должна быть, но вооружённая борьба на этом этапе уже не может помочь с достижением свободного общества. «Социализм не может быть достигнут под дулом винтовки» — так сформулирована основная идея Оджаланом.

Демократическая интеграция заявлена как часть программы движения во всех четырёх частях Курдистана, но примеры северной (Турция) и западной (Сирия) частей на данный момент наиболее иллюстративны. Например, для Бакура, турецкого Курдистана, выглядит следующим образом: реформы, признание курдского языка, политических прав и свобод для курдского народа и защищённая на уровне закона возможность для воплощения предложения демократического конфедерализма путём политической борьбы.

Революционное движение

Выход Нового манифеста и заявления Оджалана оказали большое влияние на Северо-Восточную Сирию. У системы коммун открылось второе дыхание. За неполный год были восстановлены уже существующие коммуны в деревнях и городских районах, созданы новые, организация общества приобрела более конкретное коммунальное направление.

Система Автономной Администрации не является идеально выверенным механизмом и сталкивается со множеством проблем. Среди них часто упоминается бюрократия и случаи злоупотребления позициями ответственности. Тем не менее, интересно отношение людей к этим проблемам: революция понимается здесь именно как процесс, который требует времени и больших усилий от всех участни:ц. Многие подходы, использовавшиеся курдским освободительным движением на протяжении полувека подлежат пересмотру. Также множество проблем создаётся «режимным менталитетом», всё ещё живущим в обществе. Под «режимным менталитетом» здесь имеется в виду как выученная беспомощность и равнодушие, взращённые режимом Асада в сознании народов, так и более системные проблемы патриархата и иерархий.

Структуры самообороны функционируют в регионе в прежних масштабах. На протяжение 13 лет революции необходимость вооружённых сил для защиты автономии ни разу не ставилась под вопрос. Ослабив готовность к продолжению турецкого вторжения, ужесточению атак джихадистских группировок или началу боевых действий со стороны сирийского правительства, многие достижения революции были бы навсегда потеряны. Это касается и нынешней ситуации: несмотря на дипломатию, ведущуюся с Дамаском, несмотря на новые идеологические и стратегические перспективы, вооружённая самооборона не может быть прекращена, потому что угрозы всё ещё реальны.

На данный момент апоистское движение нацелено на более широкое распространение идеи демократического конфедерализма. Новый подход к стратегии распространения и защиты революционных идей позволяет курдскому освободительному движению ставить перед собой цели, которые было невозможно представить ранее. Мы говорим о распространении концепций муниципализма и демократического конфедерализма за пределы четырёх частей Курдистана, например, на другие регионы Сирии, включая Дамаск, или даже Европу, где курдское освободительное движение работает долгое время, но сейчас получило новый толчок к более конкретному действию.

В контексте разговоров об интеграции ситуация может казаться тревожной. Однако особенно сейчас мы хотим напомнить, что революционер:ки на местах знают реальные опасности и возможности, появляющиеся во времена нестабильности. Действительно важно помнить о том, что революция — это не только вооружённая борьба с империализмом, а целый процесс по взращиванию социальной экосистемы, в которой сможет существовать общество, состоящее из огромного множества культур и народов, на основе понимания и равенства. В этом состоит главная миссия курдского освободительного движения.

Анархист:ки в Рожаве для pramen.io

Больше информации по теме: