Мы уже писали о деле Павла Кирлика (https://pramen.io/ru/2017/04/militsionery-moskovskogo-rajona-dvoe-sutok-pytali-cheloveka-iz-za-krazhi-50-evro/). Теперь стали известны некоторые подробности.
Мастера по тату Павла Кирлика прямо с работы забрали в милицию. Причем забрали, по его словам, без объяснения причин. «Уже в опорном пункте мне рассказали, что якобы я украл 50 евро у коллеги, — говорит Павел. — Предложили признать вину, а когда я отказался, начали избивать. Обещали сгноить в колонии. И все время повторяли: ты детдомовец, ты судимый, только ты мог украсть».
Кража в салоне, где работает Павел Кирлик, произошла 8 апреля. Молодой человек в тот день был на работе, но о случившемся узнал гораздо позже — когда его уже задержали.
«Деньги пропали у косметолога, сумма — 50 евро, — пояснил собеседник. — Она оставила деньги в общей раздевалке. Никогда раньше у нас ничего подобного не случалось. Я и сам там всё время кошелек оставляю. Зайти в раздевалку может любой сотрудник. Камер видеонаблюдения там нет».
Потерпевшая, по словам Павла, претензии ему не высказывала. «У нас такая система: мастер приходит ко времени, когда есть запись, — поясняет парень. — Иногда между клиентами перерыв несколько часов, я тогда успеваю или домой съездить, или по другим делам отлучится. Так было и 8 апреля. Я отработал по одному клиенту. Мне нужно было съездить на «точку» за расходными материалами. По дороге сломалась машина, пришлось заехать на СТО. Но я позвонил администратору, попросил перенести вечернего клиента на другой день».
То, что Павел отсутствовал, трактовали против него — якобы забрал деньги и скрылся.
«Но я ведь после этого приходил на работу. У меня нет конфликтов с коллегами. Я знаю, что они говорили милиции, что я не мог взять эти деньги, — рассказывает Кирлик. — И на СТО могут подтвердить, что я действительно приезжал к ним».
С работы молодого человека прямиком повезли в городской отдел милиции № 1 Московского района.
«Только там я узнал, в чем меня подозревают, — говорит молодой человек. — Милиционеры сразу сказали: признавай вину, только ты мог это сделать. Я все время повторял, что невиновен. В какой-то момент зашел сотрудник в гражданке, махнул двоим своим коллегам, чтобы те вышли, закрыл дверь на ключ и начал бить. Сначала сыпались подзатыльники, потом начал бить меня по голове так, чтобы я ударялся об шкаф, бил коленом в грудь. Удары сыпались градом, пока я сидел на стуле. Затем меня положили на пол в ласточку, на руках и ногах защелкнули наручники. В такой позе меня оставили на час».
После этого в кабинет вернулись два сотрудника милиции и снова предложили Павлу написать явку с повинной. Заявили, что в обратном случае ночь он проведет в опорном пункте, где над ним продолжат издеваться, а потом избитого завезут в изолятор временного содержания.
«Угрожали, что по любому меня «закроют», что на два года отправят в колонию, — вспоминает Кирлик. — Они все время повторяли, что я детдомовец, я был ранее судим, поэтому, по их логике, виновен и в краже».
Ранее Павел был судим за мошенничество. Но наказание отбыл, через несколько месяцев судимость будет погашена.
«Несмотря на давление, я отказался признать вину в том, чего не совершал, — говорит он. — После этого издевательства продолжились. Милиционеры становились на наручники ногами и ерзали, чтобы браслеты порезали мне руки. Левую руку я еще чувствовал, а правая была уже опухшая и холодная, я ее совсем не чувствовал. Я попросил ослабить наручники, но меня продолжили бить. В какой-то момент я сказал, что согласен во всем признаться, только чтобы сняли наручники. Я понимал, что могу остаться без руки».
После этого наручники с него сняли, заставили разблокировать телефон и стали изучать его переписку и фото. Потом отвели в камеру и оставили там до утра. Все это время Павлу не позволяли связаться с женой и адвокатом.
Утром его стали повторно допрашивать. Но Кирлик заявил, что пообещал признать вину только, чтобы его отпустили. И не подписал явку с повинной.
Больше всех свирепствовал, по его словам, подполковник Вячеслав Лазуко. Павел рассказывает, что тот затащил его в кабинет и стал снова избивать. Кирлик начал кричать в надежде, что его услышат люди, которые находились в коридоре. Тогда Лазуко пригрозил, что завезет его в безлюдное место и будет там измываться. Оказавшись в коридоре, Павел попросил у одного из задержанных телефон и смог сообщить супруге, где он находится.
«Я попросил, чтобы она нашла адвоката и с ним приехала в опорный пункт», — говорит молодой человек.
К тому моменту пошли вторые сутки, как он находился в отделении милиции, причем документы о его задержании так и не были составлены. Его не кормили и не поили.
Утром к нему подсел, как полагает Кирлик, внештатный информатор, который посоветовал во всем сознаться.
«Этого парня зовут Денис, он тоже вырос в детдоме, мы знакомы, — говорит Павел. — Он работает на автомойке. Рассказал, якобы к нему на машине приехал Лазуко, начал спрашивать, знает ли он меня. И после этого привез его в отделение, чтобы он поговорил со мной. Я сказал Денису, что ничего признавать не буду, что чужие деньги не брал. Как я понял, этот парень сотрудничает с милицией, предоставляет нужную им информацию. У него раньше были проблемы с законом».
После беседы с информатором к Павлу снова зашел Вячеслав Лазуко, пригрозил, чтобы тот не смел рассказывать никому о том, что произошло с ним в милиции. «Он сказал, что если кто-то узнает, как со мной обращались, то они найдут за что меня «закрыть», — отметил Кирлик.
Выпустили Павла после того, как записали его пояснения по делу. Копии протоколов ему не вручали.
«Я решил обратиться в больницу, — говорит молодой человек. — Медики обнаружили у меня сотрясение мозга, черепно-мозговую травму, травму грудной клетки, множественные синяки по всему телу. Мне предлагали остаться в больнице, но предупредили, что в таком случае вызовут милицию. Я отказался, поскольку опасался, что меня снова могут избить».
Через несколько дней молодой человек все-таки решил обратиться в Следственный комитет. Из-за травм он потерял чувствительность в пальцах, временно не мог работать.
«Я не первый раз сталкиваюсь с милицией. Нарушения были и по первому уголовному делу, — вспоминает Павел. — Но такого беспредела я никогда не видел. Я думал, останусь без руки, когда они зажимали наручники, не давали мне повернуться».
Журналисты пытались связаться с Вячеславом Лазуко, однако он недоступен по рабочему телефону. В пресс-службе минской милиции заявили, что об инциденте знают, но до окончания проверки СК комментировать ситуацию не будут.
Зато проведение проверки никак не мешает следователю Белицой оказывать давление на родных Павла. По неясным причинам на допрос была вызвана его супруга — следователь пробовала отговорить ее давать показания о произошедшем, расспрашивала, зачем Павел поехал в больницу (немного странный вопрос о человеке, которого избивали двое суток), кто «предложил» Павлу написать жалобу в СК, откуда он взял адвоката и есть ли у них деньги на оплату адвоката. Такие вопросы мало того что не относятся к делу — они выглядят крайне цинично. Вместо того, чтобы искать виновных в избиении человека, Белицкая сама копает под жертву — её больше интересует где Павел взял адвоката, нежели восстановление справедливости.
Кроме того, Павел говорит, что милиция уже приезжала к человеку, с чьего телефона он смог позвонить в ГОМ №1.
11 мая неизвестные, вероятнее всего, тоже милиционеры, приходили домой к Павлу Кирлику: стучали в двери и дёргали ручку — но он им не открыл. Тогда они пошли разговаривать с соседями.
Типичная тактика карательных служб: пытаться сделать жертву виноватой и создать ей ещё больше проблем, чтобы заставить пожалеть об обнародовании истории, а заодно запугать всех остальных, кто не захочет мирится с беспределом. Тот факт, что репрессивные службы боятся огласки своих деяний, говорит о том, что огласка это первое, что нужно делать, если вы столкнулись с произволом.
Источники:
http://naviny.by/article/20170515/1494862664-dumal-ostanus-bez-ruki-kak-v-milicii-iz-minchanina-vybivali-pokazaniya
http://spring96.org/be/news/86940
