Симон Радовицкий: несломленный анархист

В пятнадцать лет он был ранен пулей в грудь во время забастовки, за убийство шефа полиции он провел в тюрьме 20 лет, из которых 2 — в карцере без света. Он уехал сражаться за испанских анархистов в 1936-м, а умер, будучи простым рабочим на фабрике детских игрушек.

Весенним утром 14 ноября 1909 года на кладбище Реколета в Буэнос-Айресе с большой помпой хоронили Антонио Бальве, директора крупнейшей городской тюрьмы. На церемонии присутствовал старый друг покойного, шеф столичной полиции 54-летний Рамон Лоренсо Фалькон.

Беднота дала Фалькону кличку «Бешеный пес». За три года работы в полиции отставной армейский полковник и бывший депутат парламента прославился умением подавлять массовые протесты. Участников акции по отказу от оплаты аренды в трущобах зимой вымывали из домов струями холодной воды. Уличные демонстрации разгоняли конные полицейские с саблями, которых с подачи иммигрантов из Российской империи теперь называли «казаками».

Когда экипаж Рамона Фалькона отъезжал от кладбища, высокий молодой человек, одетый в черное, кинул внутрь сверток. Взрывом пассажиров выбросило на мостовую. Полицейские и прохожие кинулись за неизвестным. Погоня длилась недолго. Террорист пытался застрелиться, но пистолет дал осечку. Во время ареста он два раза крикнул «Да здравствует анархия!» и пообещал, что на каждого из полицейских найдется своя бомба.

Фалькон и его секретарь в тот же день умерли от ранений. Задержанный признал вину, но отказался называть свои имя и фамилию.

«На вид ему лет 18–20. Лицо вытянутое, болезненно-бледное, с узким длинным носом. Цвет волос — темно-каштановый… Если он русский, как подозревают в полиции, то задержанный говорит по-испански довольно бегло», — сообщал корреспондент газеты La Nación. Личность смогли установить по фотографии. Это был Симон Радовицкий, уроженец Екатеринославской губернии (нынешняя Днепропетровская область), прибывший в Аргентину в марте 1908 года.

Степановка − Буэнос-Айрес

О первых годах жизни Радовицкого известно мало. Главный источник информации — книга «Жизнь за идеал», изданная анархистами в Мексике в 1956 году. Согласно информации авторов, Симон родился в бедной еврейской семье в 1889 году. Из села Степановка в поисках лучшей жизни его родители переселились в промышленный Екатеринослав (сейчас Днепр). Мальчику едва исполнилось 10 лет, когда отец отдал его в подмастерья к слесарю. Как тогда было принято, Симон стал жить в доме мастера. Впервые о революции и классовой борьбе Симон услышал из разговоров дочери слесаря и ее друзей.

Политическая карьера Радовицкого началась в июне 1904 года, когда во время всеобщей забастовки в Екатеринославе он получил ранение в грудь, чудом выжил и пролежал полгода в больнице.

«Я тогда очень мало знал о разнице между революционными теориями в рабочем движении. Больше инстинктивно, чем по какой-то еще причине, своими товарищами по борьбе я выбрал самых радикальных из всех левых», — позже объяснял Радовицкий своему другу, немецкому анархисту Аугустину Сухи.

После выздоровления подросток попался на распространении запрещенных брошюр и провел четыре месяца в тюрьме. Вскоре он отобрал у пьяного солдата пистолет и саблю, был приговорен к трем годам ссылки, но как несовершеннолетний отбыл полгода в тюрьме и снова оказался на свободе. В 1905-м Симон организовал на металлургическом заводе в Екатеринославе акцию памяти жертв Кровавого воскресенья в Санкт-Петербурге.

Близкие были уверены, что рано или поздно власти отправят молодого анархиста в Сибирь, поэтому помогли ему сделать фальшивые документы и купили билет на корабль в один конец до Буэнос-Айреса. В Аргентину к тому времени уже несколько лет массово переезжали евреи из Восточной Европы и анархисты из Украины, Италии, Испании.

«Бешеный пес» атакует

После трех недель плавания в трюме Радовицкий прибыл в Буэнос-Айрес, где иммигранты составляли уже больше 40 % населения. Симон устроился на работу в механическую мастерскую Zamboni, завел первые знакомства, подписался на анархистскую газету La Protesta и стал по ней учить испанский язык.

Радовицкий мечтал найти в Аргентине социальную справедливость, но здесь ее было нисколько не больше, чем на родине. Вся земля, власть и деньги в стране принадлежали нескольким десяткам аристократических семей. Условия работы и жизни иммигрантов были чудовищными. Эти люди не имели вообще никаких прав, а в случае протестов к ним применяли закон о депортации за незаконную политическую деятельность.

Днем 1 мая 1909 года Радовицкий был на площади Лореа, в 300 метрах от Национального конгресса. Колонна крупнейшего анархистского профсоюза Аргентины ждала сигнала к началу шествия в память о чикагских рабочих, погибших в 1886 году. На площади Лореа в тот день собрались не менее 10 тысяч человек. Демонстранты пытались уговорить водителей трамваев и продавцов ближайших магазинов присоединиться к шествию, когда у полицейского оцепления появился Рамон Фалькон. Анархисты начали выкрикивать оскорбления.

В 14:00 колонна двинулась, но не прошла и пятидесяти метров, когда прозвучал выстрел в сторону полиции. Провокация была спланирована — так власти переложили на манифестантов ответственность за кровопролитие. «Казаки» открыли огонь по безоружным людям, среди которых были женщины, дети и старики. Демонстранты разбегались по узким улицам. Точное число жертв никогда не было установлено. Считается, что 1 мая 1909 года в центре Буэнос-Айреса погибли не менее 14 человек, больше ста были ранены. Разогнав анархистов, полиция пустила на площадь пожарных, которые смыли кровь с мостовой.

Буэнос-Айрес, а затем и всю Аргентину охватила ярость. В объявленной профсоюзами всеобщей забастовке участвовали до полумиллиона рабочих. Выдвигались требования отставки Рамона Фалькона, освобождения арестованных, возобновления печати запрещенных социалистических газет. После недели противостояния президент Хосе Фигероа Алькорта приказал освободить задержанных и разрешить газеты. Однако оставил на посту шефа полиции Буэнос-Айреса и даже намекнул «Бешеному псу», что гордится его профессионализмом в борьбе с иностранными мятежниками.

В это время Симон Радовицкий начал планировать покушение и собирать бомбу.

Тюрьма на краю света

Суд не смог вынести Радовицкому ожидавшийся смертный приговор. Документы, по которым анархист въехал в Аргентину, признали фальшивыми. В ответ на официальный запрос Российская империя прислала выписку из метрической книги синагоги. Считается, что доступ к документу имел двоюродный брат Симона, который исправил дату его рождения. Теперь получалось, что на момент взрыва террористу было не 20, а 17 лет. Как несовершеннолетний, вместо расстрела он был приговорен к «заключению на неопределенный срок».

Через несколько месяцев товарищи Симона вырыли подземный туннель и попытались устроить побег заключенных из тюрьмы Буэнос-Айреса. Заговор раскрыла полиция. Радовицкого увезли за несколько тысяч километров от столицы. Окруженная ледяным морем, в полной изоляции на архипелаге Огненная Земля стояла Ушуая, известная как «Тюрьма на краю света». Туда отправляли опасных политических заключенных, закоренелых уголовников,

Радовицкий провел в Ушуае 20 лет, и каждый год в день смерти Рамона Фалькона его на месяц переводили в карцер с рационом из хлеба и воды. В 1918-м чилийские анархисты предприняли неудачную попытку освободить Симона. В наказание за это он провел в карцере два года, практически не видя света — начальник тюрьмы приказал закрыть окно продырявленной фанерой.

Знаменитого заключенного регулярно избивали надзиратели. Больше всего тюремщиков злило, что Радовицкий не просил пощады и не проявлял раскаяния.

«Скоро исполнится 11 лет, как я сижу в тюрьме. И могу тебя заверить, что угрызения совести меня не беспокоят», — признавался Симон в одном из редких писем, которые сумел отправить из Ушуаи.

Свобода

Анархисты, правозащитники и пресса в Буэнос-Айресе не забывали об узнике Ушуаи. О нем писали, говорили, даже пели. В 1930 году Сальвадора Медина, известная журналистка и жена издателя самой влиятельной аргентинской газеты того времени Crítica, на аудиенции у президента Иполито Иригойена добилась для Радовицкого помилования.

Симона выпустили из тюрьмы и тут же депортировали в соседний Уругвай. В Монтевидео анархист прожил до 1936 года, когда уехал в Испанию сражаться в гражданской войне на стороне республиканцев. Из-за подорванного в тюрьме здоровья участвовать в боях он не смог и был отправлен в анархистскую Барселону работать на пропаганду.

Через три года, после поражения республиканцев, Радовицкий оказался во Франции. В 1940-м перебрался в Мексику, где анархисты были еще сильны. Симон подрабатывал на фабрике детских игрушек, много болел и умер в Мехико в 1956 году.
Симон Радовицкий помилован и покидает «Тюрьму на краю света»,

Сегодня Ушуая — популярное туристическое направление, известное фантастическим национальным парком и портом, откуда корабли уходят в Антарктиду. Тюрьму много лет назад закрыли. Корпус, где сидел Радовицкий, превратили в музей; его камеру можно осмотреть.

События начала прошлого века в Аргентине не забывают. К столетию убийства Фалькона транслировался исторический сериал «То, что нам оставило время». Симона сыграл Родриго де ла Серна, известный по фильму «Дневники мотоциклиста».
Памятник Рамону Фальконе в Буэнос-Айресе. Надпись «Simón Vive» и анархистский символ на постаменте — напоминание об убийстве Радовицким Фалькона. Фото: Juan Ezequiel de los Santos / Flickr / CC BY-NC-ND 2.0

Популяризацией фигуры Радовицкого продолжает заниматься историк, писатель и анархист Освальдо Байер. На танцевальных вечерах в Буэнос-Айресе можно услышать написанное им танго:

«И сейчас у тебя есть могила
В престижном районе,
Там, в Реколете…
На толстой красной стене
Кто-то оставил тебе послание:
«Пока, Фалькон!
Спасибо, Симон!»

Источник: https://was.media/2018-07-04-simon-vive/