Война в Украине дала импульс для размышлений анархистов о своём движении. Прежде всего, конечно, это касается каких-то практических выводов, но среди этих выводов должно быть место и для более глубокой теоретической рефлексии. Важно найти время, чтобы выдохнуть, оставить в стороне эмоции и с холодной головой постараться примирить реальность с анархическими идеалами сначала в теории, а после подумать как это реализовать на практике. В данной статье речь пойдёт о понятиях менталитет и империализм, о связи между существованием государства и возникновением войн и империй. Польску до тех пор, пока мы притворяемся, что Третий Рейх или РФ это исторические феномены, мы не можем понять сути явления, а значит предотвратить повторение ситуации в другом месте и в другое время.
Чтобы ответить на вопрос о тлетворном влиянии “русскомирной идеологии”, или как ещё некоторое называют “имперского менталитета”, я считаю важным разобрать два понятия: менталитет и имперскость. Менталитет это не какие-то генетические особенности этносов, что-то непреодолимое, что закладывается в наше сознание от рождения. Нет. Если вообще можно говорить о существовании менталитета, то лишь как о региональных культурных особенностях.
Та часть культуры, которая ответственна за трансляцию политических ценностей, как впрочем и вся культура, находится под сильным влиянием государства. Именно оно контролирует СМИ, образование, программы культурных мероприятий. Иными словами, оно в значительной степени и формирует на протяжении столетий то, что можно назвать менталитетом в его политической части. Это выглядит как порочная спираль, где люди стараются влиять на политику находясь под влиянием паттернов пропаганды прошлых режимов, а нынешний режим стремится эти паттерны усилить или изменить, чтобы укрепить поддержку людьми своих действий.
Теперь об имперскости. Многие ошибочно полагают, что имперскость и национализм это противоположные явления, исходя из факта, что сепаратисты часто противостоят империям и наоборот. Однако, если закрыть глаза на то, что империя крупнее количественно и от этого имеет большие возможности, то по сути это равнозначные явления. Их вражда это не более, чем вражда равнозначных государств. Все государства одинаковы в логике своего развития и имеют два основных вектора: унификация и экспансия.
К экспансии склонно любое государство и речь не только о приросте территорий, сферы влияния можно завоёвывать по-разному. В условиях конкуренции с другими государствами, к которой толкает их авторитарное мышление, увеличиться ресурсно — значит повысить шансы на выживание, а может и преобрести преимущества. Абсолютно любая нынешняя империя начинала как маленькое государство. В истории есть множество примеров экспансии со стороны компактных национальных государств вроде Японии или Македонии, разрастания мелких сепаратистских анклавов в агрессора. Даже Польша в 1930-ых стремилась обзавестись заморскими колониями, без малейших исторических обоснований собственных аппетитов. Миролюбивость некоторых малых государств следует объяснять лишь их слабым военным потенциалом, а также более сильным воздействием на политику гражданского общества, конечно не желающего войны.
Не стоит забывать и о реваншизме, когда проигрыш в одной войне подталкивает элиты к развязыванию новой. Многие империи древности возникли изначально как оборонительные проекты либо последствия мести соседям за предыдущие разрушения. И уже в древности существовали такия явления, как тоталитарное государство, принудительное переселение народов, геноцид, попытки религиозной или языковой унификации. Тоталитаризм такая же качественная ступень роста государства, как имерия его количественное измерение. Ничто из этого не было изобретено в современности, а лишь является логичным последствием политической иерархии и межгосударственных распрей. Естественно, в соответствии с интересами элит, являющихся настоящими владельцами территорий.
Мешают экспансии не только внешние враги, но и внутренние сепаратисты, которые хотят сбросить гнёт империи (и как правило образовать своё государство, поскольку не знают о безгосударственных альтернативах, за редким исключением). И уже вновь образованное государство будет играть по авторитарной логике на поле мировой политики. Не обязательно сепаратизм вызван культурными отличиями, изначально это может быть сугубо политическое решение. Так, кстати, начинала свою историю Украина, с казацкой вольницы с населением культурно мало отличавшимся от южных регионов ВКЛ или Московского царства, поскольку в основном из них и состоявшим.
Для преодоления подобных внутренних неурядиц государство использует авторитаризм, цензуру и унификацию. Не только в отношении языка или традиций, но и в целом для подчинения общества принятым государством правилам. И тут важный момент, если рассматривать нацию не как аналог этноса, а как модерновое явление, продукт национальных государств, то многоэтничная империя также проводит свой национализм имперского масштаба. Империя создаёт советского человека, россиян или американскую нацию. Это удобно для управления культурнооднородными группами внутри страны, а также можно использовать для противостояния вражеским государствам. Всё это следует из логики развития именно государства, а не каких-то народных интересов. Национализм и империализм — не уникальные культурные феномены, а лишь побочный продукт попыток элит использовать культурное поле в своих целях. Не культура формирует имперское сознание, созидающее империю, а государство принимает решение стать империей и использует культуру для формирования имперского сознания.
Не только крупные империи устраивают этнические чистки, вспомнить хотя бы Джибути и Биафру. Не только империи владеют ядерным оружием и устраивают террор населения, как пример Северная Корея и Иран. Это только самые яркие примеры. Отдельная история с либеральными демократиями, они также следуют этатистской логике, но для обоснования этого необходим отдельный текст.
Что в итоге? Во-первых, не важно кто перед вами, империя или национальное движение, их логика развития одинакова: сначала унификация, затем экспансия. Тот факт, что империи крупнее и поэтому опаснее, не делает национализм спасательным кругом человечества, так как в перспективе даёт старт новым диктатурам и империям. Национализм не может быть щитом от имериализма, поскольку он его зерно и в конечном итоге будет стремиться занять то же место. Любые союзы с теми, кто считает культурные права важнее политических свобод должны быть подчёркнуто временными.
Во-вторых, поддержка населением имперскости или национализма это результат пропаганды либо государства либо тех сил, которые хотят стать во главе государства или его региона. Именно государство, следуя своей логике, а не интересам людей, вбивает им в головы необходимость унифицироваться или воевать за ресурсы.
Не снимая полностью ответственности с тех людей, которые транслируют в обществе эти идеи, важно чётко разделять носителей, заражённых пропагандой, и источник заразы. Если мы начнём искать источник в людях, лепя их в кучу национального бессознательного без внимания к их индивидуальным взглядам и поступкам, то мы невольно лишь подыграем государственному представлению мира. Мира, где миллионы людей носители национальных интересов лишённых индивидуальности, а правители лишь исполняют их волю. Мы подыграем идеям геноцида якобы неправильных народов, устранения якобы опасного менталитета вместе с носителями. Мы, в таком случае, перечеркнем историю сопротивления в разных странах, обесценим вклад адекватных людей в попытку переломить ситуацию. Мы, в конце концов, снова упустим возможность разобраться в причинах войн и научиться их предотвращать.
Называя провинившихся тиранов диктаторами и императорами, правители остальных держав пытаются обелить себя, отделить “хорошие” государства от “плохих” государств. Ещё удобнее использовать понятие менталитета, чтобы переложить ответственность за рабское положение подданных на самих людей. Этому служат утверждения вроде “народ заслуживает своего правителя” в духе “сама виновата” и “бьёт – значит любит”. Если же мы перестанем делить все народы и государства на хороших «по природе» и необъяснимо плохих, а вместо этого сосредоточимся на общих чертах, то увидим много общего между народами и много схожего у государств. Возможно тогда, осознав своё незавидное положение внутри национального государства, мы с большим пониманием начнём относиться к жертвам имперской пропаганды. Возможно, избавимся от импульсивных суждений в русле культурных симпатий и увидим своего истинного врага в государстве.
Изюм Булкин для pramen.io
